Старый Том взглянул обиженно:
— Я просто подумал, что это было бы… сюрпризом… для нее, — объяснил он с достоинством.
— Согласна, что тогда так оно и было бы, — заметила Ненси. — Но не думаю, что так было бы и теперь. Теперь я чему угодно про нашу хозяйку поверю… даже, что она сама взялась бы играть в эту игру!
— Но неужели девочка ничего ей не говорила? Ни разу? — удивился Том. — Ведь она, похоже, рассказала всей округе. Я слышу об этом со всех сторон, особенно теперь, когда с ней случилась беда.
— Всей округе, но не мисс Полли. Поллианна еще давно говорила мне, что не может рассказать ей про игру, потому что тетка не хочет слышать о ее отце, а это была игра ее отца, и ей пришлось бы упомянуть о нем, если бы она стала рассказывать. Поэтому она никогда ей не говорила, — объяснила Ненси.
— О, понимаю, понимаю. — Старик неторопливо покивал головой. — Они так злились на этого пастора… Все они, без исключения, потому что он увез от них мисс Дженни. И мисс Полли, хоть и самая младшая, никогда не могла простить ему этого. Она так любила мисс Дженни… в то время. Да-а, я понимаю, понимаю. Это было так неприятно, — вздохнул он, отворачиваясь.
— Да, бывает, бывает… — в свою очередь вздохнула Ненси, направляясь обратно в кухню.
Ни для кого эти дни ожидания не были легкими. Сиделка пыталась казаться бодрой, но во взгляде ее читалось беспокойство. Доктор Уоррен явно нервничал и уже терял терпение. Мисс Полли говорила мало, но даже волны волос, смягчавшие черты ее лица, и красивые кружева вокруг шеи не могли скрыть того факта, что она худела и бледнела день ото дня. Что же до Поллианны, она играла с собакой, гладила шелковистую шерстку котенка, восхищалась цветами, ела фрукты и варенье, которые ей посылали, отвечала на бесчисленные вопросы о здоровье, добрые пожелания и приветы друзей. Но она тоже худела и бледнела, а нервные движения ее худых маленьких ручек только подчеркивали полную неподвижность прежде таких резвых маленьких ножек, теперь так спокойно и грустно лежавших под одеялом.
Что же до игры, то в эти дни Поллианна говорила Ненси о том, как будет рада, когда опять пойдет в школу, навестит миссис Сноу, забежит к мистеру Пендлетону и поедет кататься с доктором Чилтоном… Она, казалось, не сознавала, что эти «радости» принадлежат будущему, а не настоящему. Но Ненси сознавала это — и часто плакала, когда оставалась одна.