За появляющимися отражениями Тим следил, стоя сбоку от зеркала. Окно. Подоконник. Верх кроватной спинки.
Шагнул встать перед зеркалом.
Отражения мужчины в зеркале не появилось.
Движение чёрного сучка замерло… Несколько секунд пролетели незаметно. Сучок пропал. Зато над краем покрывала снова всплыли те же чёрно-голубые глаза, которые даже не повернулись взглянуть на кровать со спящей девушкой, а сразу уставились в глаза Тима. Тот смотрел спокойно — и немигающе, сощурившись. Зазеркальная тварь тоже смотрела, ни разу не сморгнув… Долго ли продолжалась бы эта игра в страшноватые гляделки-противостояние, неизвестно, только в один момент голубые глаза Тима полыхнули призрачно-зелёным. Без единого звука шевельнулись тонкие губы на спокойно-бесстрастном лице: «Моё». И снова неподвижность с обеих сторон. Чёрно-голубые глаза зазеркальной твари всматривались в голубые глаза человека, который легко выдерживал гнетущий взгляд с той стороны.
Глаза зазеркальной твари потухли. Остался только рисунок их очертаний.
Тим кивнул.
Сначала с поверхности зеркала исчезли чёрно-голубые глаза. Потом пропало отражение, словно зеркало поставили в неосвещённую комнату без окон… Тим поправил верхний край покрывала на зеркале, а потом легко поднял дверцу и вынес её из комнаты.
Вернулся. Сел в кресло, ближайшее к кровати. Долго смотрел на девушку, во сне машинально выпроставшую руку из-под одеяла, чтобы придержать на месте съезжающего с подушки котёнка. Время от времени закрывал глаза и дремал, чтобы резко открыть их на малейший шорох в комнате… Под утро ушёл.
… Слетая с лестницы, Кира уже привычно распределяла собственные дела: сначала в кухню — тётя Соня наверняка уже готовит завтрак, поэтому старушке надо оставить Шустика, чтоб не орал без хозяйки (фыркнула на себя — тоже мне, хозяйка!); потом одеться на улицу и напомнить Леонтию, что обещал взять с собой на расчистку улицы, а ещё спросить, где взять лопату; потом, а ещё лучше — если получится — прямо сейчас, поговорить с Тимом насчёт отменённой вечеринки. И уже внизу, торопливо шагая к дверям столовой комнаты, улыбнулась: пока вчера Тима не было в кабинете, один носок она успела связать. Попробовать дарить по одному? Сама же и рассмеялась, представив себе удивлённое лицо Тима, но с насмешливыми, всё понимающими глазами.
— Девуля, куда это ты намылилась? — крикнул Леонтий из холла, уже одетый, в рабочем тулупчике.
— Доброго утра, Леонтий! — отозвалась Кира. — Подожди меня! Сейчас Шустика тёте Соне оставлю и приду! У тебя для меня лопата есть?
— Есть! — успокаивающе сказал Леонтий. — Как не быть. Иди-иди, я пока зеркала в машине закрою. Выходь сразу на улицу — там буду ждать.