Она вытащила из клубка одежды пояс, бледно-розовую полоску атласа, и пошла в гараж. Не колеблясь, она подняла газовый баллон и схватила коробку спичек. Она вышла к бесценному водовороту атласа и шелка, облила их чистым, сладким катализатором, встала против ветра и достала спички.
Она зажгла спичку и бросила ее.
Взрыв был сильнее, чем она ожидала, ее отбросило назад, обожгло лицо, пламя раздулось в огромный огненный шар.
Взметнулось оранжевое пламя, черный дым поднялся в воздух, ее крик прорвался через этот ад.
У меня возникло четкое изображение этого огня, как она бегала вокруг горящей одежды и кричала… это было кратковременное представление ее внутренних перемен, сжигание прошлого перед тем, как идти вперед.
И черт, она взяла себя в руки. Один из моих любимых эпизодов во всей серии – когда Марисса затыкает рот своему брату и всему Совету Принцепсов на голосовании за принудительное отстранение для незамужних женщин аристократии. Поднявшись на ноги, она утверждает свой статус главы семейства, потому что старше Хэйверса, и голосует против, положив конец обсуждению и ограничению. Она полностью изменилась с того момента в ванной, не просто освободилась из-под контроля глимеры, но получила контроль над ними.
Мне так же нравится, где она оказалась. Она идеально подходит для управления Безопасным Местом, и таким образом вносит серьезный вклад в развитие расы. И хорошо, что спустя годы непонимания, она сработалась с Рофом потому, что это дало ему шанс раз за разом доказывать, что он действительно уважает ее.
Знаменательно, что в конце «Разоблаченного любовника» все шеллан пришли к Мариссе в офис, и Бэт подарила им маленькие фигуры. Эпизод показывает шеллан с той стороны, которую я не смогла прописать в книге ранее, а именно что они, как Братья, связаны между собой особенным образом.
Возвращаясь к Бутчу. В конце книги, когда его принимали в Братство, было ясно, что он не чувствовал себя целым, даже с его новой ролью:
Роф прочистил горло, но все же голос короля был немного хриплым.
– Ты первый новобранец за последние семьдесят пять лет. И ты... ты достоин той крови, которую ты и я разделяем, Бутч из моего рода.
Бутч уронил голову, он открыто зарыдал... хоть и не от счастья, как они должно быть предполагали.
Он оплакивал ту пустоту, которую чувствовал сейчас.
Потому что, несмотря на то, что все замечательно сложилось, он чувствовал себя пустым.
Без своей половины, с которой он мог бы разделить свою жизнь, он был всего лишь решетом, сквозь которое проходили события и обстоятельства. Он был не просто пустым, он был сосудом, который не смог бы удержать в себе даже воздух.