— Какого цвета твои глаза, Беттина? — удивленно прошептал он.
Перестав улыбаться, девушка вырвалась и встряхнула головой.
— Ты сотни раз глядел в мои глаза, зачем спрашивать! — резко ответила она, поворачиваясь спиной к Тристану.
— Они сейчас совсем синие, как сапфир, но, с тех пор как ты попала на «Строптивую леди», они все время были зелеными… до этой минуты.
— Чушь! Глаза не изменяют цвет. Это просто игра света.
— Взгляни на меня, — скомандовал он и, не дожидаясь, повернул Беттину лицом к себе, но изумрудно-зеленое пламя вновь опалило его.
— Говорила же, это игра света, — повторила Беттина и быстро отвернулась, чтобы Тристан не заметил улыбки на ее лице.
У пирата было неприятное чувство, что девушка дурачит его. Свет тут ни при чем. Он еще не ослеп и прекрасно видел: в глазах ее отражалась морская синева. Неужели они меняют свет в зависимости от настроения? Зеленый — когда Беттина злится или испугана, синий — когда весела и спокойна. Но почему она радуется именно сейчас? Тристан всей душой желал найти ответ, но времени не было.
— Твой корабль так называется?.. «Строптивая леди»? — спросила Беттина.
— Что? Ах да, — широко улыбнулся Тристан. — Это прозвище и тебе подходит, не так ли?
— Думаешь? — кокетливо прищурилась Беттина. — Боюсь, ты постарался сломить мою гордость.
— Но несколько минут назад ты мне едва глаза не выцарапала!
— Очень больно было, капитан? Что-то ваших ранений не видно! — пошутила она.
Тристан улыбнулся и сменил тему разговора, видя, что девушка явно ведет какую-то игру.
— Посмотрю, может, в трюме есть какие-нибудь ткани. Сможешь сшить несколько платьев полегче. Заодно будет чем заняться.
— Спасибо.
Тристан испытующе взглянул на девушку. Он не ожидал выражения благодарности и теперь поклялся узнать, что же она замышляет… Раздумывая, что лучше предпринять, он вышел из каюты.
Вскоре появилась Мадлен с блюдом тушеного мяса, и женщины пообедали вместе: служанка заметила, что питомица в хорошем настроении, но ничего не спросила, решив, что та наконец примирилась с судьбой.
На рассвете судно покинуло Тортолу, но Беттина ничего не знала, пока Мадлен не сказала ей, и очень рассердилась, что капитан смог настолько отвлечь ее и теперь она думает только о нем.
Тристан вернулся к полудню с двумя отрезами шелка пастельных тонов; сбросив их на стол вместе с клубками кружев и катушками ниток, вытащил из-за пояса позолоченные ножницы и, нерешительно вертя их в руках, спросил:
— Даешь слово, что не попытаешься воткнуть их мне в сердце?
— Я же сказала, что не стану убивать тебя, Тристан, — ответила Беттина, разглядывая ткани. — Мое слово крепкое, не то, что твое!