Так что давай вернемся к тому, в чем ты хотел исповедаться.
Джеймс потянулся за бокалом.
— Как я уже говорил, я был зол на Джейсона за то, что он не позволил мне видеть Реган.
— А разве мог он позволить? Ты уже два года занимался пиратством.
— В открытом море я мог быть каким угодно, но в душе оставался прежним, Тони. Однако он отказал мне в доверии как раз за мою любовь к морю, заявил, что я позорю семью, хотя никто ни в Англии, ни за ее пределами не знал, что капитан Хоук и Джеймс Мэлори, Райдингский виконт, одно и то же лицо. Джейсон твердо стоял на своём и не собирался уступать, поэтому что мне оставалось делать? Совсем ее не видеть? Реган мне как дочь. Мы все её растили и воспитывали.
— Ты мог отказаться от пиратства, — резонно заметил Энтони.
Джеймс медленно .улыбнулся.
— Покориться диктату Джейсона? Да ни за что! К тому же я получал чертовское удовольствие от игры в пиратов. Тут был риск, опасность, а главное — я снова приобщился к дисциплине, что благотворно сказалось на моем здоровье. Ведь до отъезда из Лондона я вел весьма безалаберный образ жизни. Да, мы развлекались, но весь интерес заключался в том, удастся ли забраться женщине под юбку. А когда ты уже забрался туда, то и интерес исчезал, Энтони рассмеялся.
— Знаешь, старик, просто проникаюсь к тебе симпатией, слушая этот рассказ. Джеймс снова налил портвейна.
— Пей, дурачина. Твои симпатии возрастают пропорционально выпитому.
— Я никогда не напиваюсь. Пытался было объяснить это жене, но она не поверила… Стало быть, ты уходил в море и вел чистую, здоровую жизнь пирата.
— Пирата-джентльмена, — уточнил Джеймс. Энтони кивнул:
— Совершенно верно. Хотел бы только выяснить, в чем здесь отличие.
— Я никогда не топил корабли, не лишал их возможности оказать сопротивление. Давая судам шанс уйти, я упустил из-за этого немало лакомых кусков. Я никогда не претендовал на то, чтобы считаться удачливым пиратом, меня можно назвать лишь настойчивым.
— Черт бы тебя побрал, Джеймс! Для тебя это была лишь игра. Зачем же ты заставил Джейсона думать, что ты грабишь людей и скармливаешь их акулам?
— А почему бы нет? Да он будет чувствовать себя несчастным, если ему некого будет осуждать. Пусть уж лучше осуждает меня, чем тебя, потому что мне на это глубоко наплевать, а ты принимаешь все близко к сердцу.
— Ну и позицию ты занял! — саркастически проговорил Энтони.
— Ты считаешь? — усмехнулся Джеймс и опорожнил свой бокал. Энтони поспешил тут же наполнить его снова. — Не вижу ничего необычного.
— Это уж точно, — вынужден был согласиться Энтони. — Сколько я себя помню, ты всегда бросаешь вызов Джейсону и провоцируешь его.