— А он не умрет во время этой вашей проверки? Вдруг у него навсегда остановится сердце?
— Нет, мы будем держать его под контролем. Если я увижу, что шок становится опасным, я выведу из него нашего пациента.
— Полагаюсь на вас и ваше мастерство, доктор. Было бы жаль потерять такой экземпляр, у него действительно есть нужные нам связи.
— Все будет в порядке, джентльмены. Вы останетесь довольны, верьте моему слову. Именно такие сильные типы становятся, в конце-концов, самыми управляемыми. От истерика, вроде нашего Ларри, или неврастеника можно ожидать, чего угодно. Они легко уступают, но так же легко выходят из подчинения. А такие, как этот… Хуже всего иметь дело с рыхлым, как я называю, типом психики, с флегматиком. В нем вязнет, как в тесте для пудинга, почти всякая команда — никакого впечатления. Но в данном случае подопечный воспринимает суггестивную посылку как некий раздражающий подкорку фактор и…
Доктор углубился в рассуждения, обильно пересыпая их специальными терминами, его собеседники вежливо ему внимали, а я спокойно отдыхал в глубоком мягком кресле, разрабатывая линию своего дальнейшего поведения.
Через полчаса меня «разбудили» и велели идти к себе спать…
В ванной я обнаружил в футляре для зубной щетки еще три таблетки, подобные той, которую мне передал ночью мой таинственный посетитель. Там же лежала маленькая записочка, содержавшая лишь два слова: "ОДНА УТРОМ". Очевидно, это были какие-то антидоты, делающие психику устойчивой против наркотических препаратов доктора и его гипнотического воздействия.
Когда на следующий день Ашборн как бы вскользь произнес свою фразу о негре и ананасном крюшоне, я сделал вид, будто теряю сознание, и рухнул будто из-под меня выдернули ковер. Они даже не успели подхватить мое обмякшее тело, и я набил себе шишку на затылке. От того, чтобы выругаться, меня удержало лишь воспоминание о словах Адамса, что если по каким-то причинам, скажем, из-за собственной моей психики, эксперимент не удастся, они вынуждены будут ликвидировать меня.
С удовлетворением отметив, что на самом деле в этот раз кодовая фраза не оказала на меня абсолютно никакого действия, я закатил глаза и начал постепенно замедлять биение своего сердца…
Доктор держал руку на моем запястье, считая удары пульса вслух, чтобы остальные, то есть мистер Адамс и Кутер, могли убедиться в действенности его метода. Когда число ударов достигло тридцати в минуту, доктор обычными в таких случаях мерами "привел меня в чувство".
— Мистер Майнер, вам нужно отдохнуть. Я немного озабочен вашими повторяющимися припадками. Прошу вас, выпейте вот это. — Старый лицемер поднес к моим губам бокал.