Я засыпал и просыпался под бормотание и музыку, и часто мои сны причудливо переплетались с телепередачами. Вот и сейчас, проснувшись, я не сразу понял, действительно ли диктор сообщил о подписании предварительного соглашения между авиакосмическими фирмами России и "Спейс Рокит Системс", предусматривающего осуществление первых запусков ракеты «Фотон» уже в 1998-м году, или это мне только приснилось…
Но в повторной передаче я снова услышал то же сообщение. Вряд ли это была оговорка и диктор перепутал «Апогей» с «Фотоном», очень уж по-разному звучат эти два слова. Итак, с этого момента я становился ненужным "Адамсу и K°" в качестве орудия замены одного типа ракеты другим. Дело обошлось без меня. Очевидно, проще оказалось всучить какому-то чиновнику, работающему в экспертной комиссии СРС, от которой многое зависело, небольшой «сувенир» или как-то по иному заинтересовать его в том, чтобы сделать благоприятный для российской космонавтики выбор. Позже я узнал, что строители «Апогея» почти не сопротивлялись, боролись за свое детище очень вяло. То ли сказалась солидарность с прежними коллегами по всесоюзному ВПК, перевесившая новообретенный патриотизм, то ли не хватило навыков существования в условиях рыночной экономики, то ли просто не было валюты на подкуп, не знаю.
Впрочем, для меня это представляло уже чисто академический интерес. Передо мной стояла более актуальная задача: как спасти свою шкуру. "Так вот что значили слова Кутера о предстоящем сокращении персонала! — подумал я. — Мое предчувствие меня не обмануло".
В условленный час позвонил Гриша, и я сообщил ему новость.
— Если ты уверен, что не приведешь за собой «хвост», то приходи сюда, — предложил я. — Теперь нам о многом нужно поговорить.
— Полную уверенность может дать лишь страховой полис, — не замедлил он выпалить очередной свой штамп. — Но я приду.
Время, которое могло ему понадобиться, чтобы добраться до меня, я примерно знал, поэтому, когда в прихожей раздался звонок, почти не сомневался, что это явился мой приятель, но на всякий случай подошел к двери с забытой в этих мирных краях осторожностью, стараясь не становиться напротив тонкой створки из прессованного картона, не затенять глазок и держа свой сорокачетырехкалиберный «питон» наготове.
К счастью, это действительно был Гриша.
— А ты тут неплохо устроился, старик! — с порога заявил этот неисправимый балагур. — Телевизор, куча бутылок… Только что-то очень уж у тебя жарко. Почему бы тебе не открыть окно? И перестань играть револьвером!
Привыкнув к кондиционеру, я забыл об этом простом способе создания сносного климата в помещении… А может быть, сказалось нервное напряжение, в котором я находился со времени последней встречи с Дженнифер.