Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский (Тумасов) - страница 2

Книга пророка Иеремии, гл. 22

едые, с белесыми разводами тучи низко плыли над бревенчатыми стенами Новгорода, тянулись чередой, цеплялись за башни и звонницы, уползали к ливонскому рубежу, к морю Варяжскому.

К исходу дня сорвались первые снежинки. Лениво кружась, они опускались на бревенчатую мостовую, под ноги прохожим, ложились на крыши боярских хором, торговых складов и лавок, изб и мастерских ремесленного люда.

Ночью снег засыпал город и дороги, завалил монастырские строения за городскими стенами, хлопьями повис на деревьях, и только дальний лес, что за рекой Великой, темнел стеной. Белым покрывалом снег лег на дальние болота, сделал обманчивыми тропы за морошкой и другими ягодами.

К рассвету снег прекратился и начал забирать мороз. В избах и домишках новгородцев пробуждалась жизнь. В оконцах, затянутых бычьими пузырями, загорались огоньки лучин. Их блеклый свет едва пробивался на улицу.

Над Новгородом вставали сизые дымы, хозяйки затапливали печи, в стойлах и загонах подавала голоса всякая живность.

День начинался суетливый, хлопотный.

Новгород - город торговый, город ремесленного и иного люда. Новгород - город Великий.

Так именовали его еще с тех далеких времен, когда он богател торговлей, обогащался данью со своих многочисленных земель. В те времена по великому водному пути из варяг в греки плыли на Русь торговые гости. Трудную дорогу преодолевали они. Суров и безжалостен Днепр. За много верст слышался неистовый гул порогов. Нарастая, он переходил в рев и рвался в каменистых берегах, на перекатах.

Минуют торговые гости все опасности, бросят якоря в Киеве, передохнут и дальше, вверх по Днепру, а там волоком по малым рекам в Ильмень-озеро, в Волхов-реку, чтобы пристать к новгородским причалам, выгрузить диковинные товары и пряности, закупить пушнину, пеньку и другие товары. И за все платят пошлину в казну Великого Новгорода.

Пополнялась скотница[1] новгородская и данью с покоренных земель.

Но то было в прошлые лета, когда татарские орды еще не разорили Русь и бремя ордынское не легло на русичей.

И зачах торг новгородский…

Тому минуло почти сорок лет, когда тумены хана Батыя, внука Чингисхана, вторглись в землю Рязанскую и Владимирскую, опустошили ее, прошли загоном Тверь, Москву, Переяславль-Залесский и иные городки, угнали в плен мастеровых, чтобы позже в низовьях Волги-реки построить столицу Золотой Орды город Сарай.

И потребовал Батый от русских удельных князей явиться к нему на поклон. Поехали, не посмели ослушаться, и лишь новгородский князь Александр Невский, прозванный этим именем за победу над шведами на Неве, не последовал в Сарай.