Он ходил по коридору — от своего, крайнего купе до середины вагона, сильно пошатывавшегося на частых изгибах пути, потирал руки и смотрел на товарищей со своей молчаливой, хитровато-доброй усмешкой. Занятый своими мыслями, он даже не заметил, как жена Селедовского, Магда, неплохая художница, бегло зарисовала его лицо.
Надо было запечатлеть этот замечательный контур куполообразного ленинского лба, запечатлеть, — стремилась Магда, — какое-то особенное, почти физическое излучение света мысли от его поверхности.
Широкая растрепанная бровь, пронизывающий блеск золотистых умных глаз… Они так выразительны, так одухотворены сейчас, что невольно любуешься их непреднамеренной игрой.
Не один человек в Швейцарии говорил Магде, что вождь русских революционеров имеет значительное сходство с Сократом.
«Да, да… с Сократом, — соглашается она сейчас, «передавая» это наблюдение своей «ловящей» образ Ленина руке, вооруженной карандашом. — Да… Вот, поймать бы как следует эту самую замечательную выпуклость лба… Борода у него растет несколько запущенно… — продолжала она наблюдать Ленина… — А сила какая в лице!»
Магда показала набросок мужу, ему рисунок очень понравился.
— Храни, — сказал Савелий. — Приедем в Смирихинск — покажешь моим родным. Документ — исторический.
Всю дорогу тихонько, вполголоса, чтобы не мешать Ильичу, пели песни, вспоминали швейцарское житье, гадали о том, как встретят в России. Кто-то передавал слова, услышанные от Ленина: «Все может быть: господа Милюковы и Керенские не постесняются и в тюрьму посадить. Ну, а меньшевики… эти повсюду смердящий труп!»
И когда в Берлине прибыла на вокзал целая делегация ЦК германских эсдеков, пожелавшая встретиться с Лениным, он резко замотал головой и отказался вступить с ними в какие бы то ни было разговоры.
— Нет, — сказал он швейцарцу. — Отвечайте им одним только словом: нет!
Швейцарец выполнил поручение, но возвратился несколько смущенный: делегация… гм, гм… не понимает, в чем дело, и очень настаивает, чтобы ее допустили в вагон. Подумать только, когда еще представится такой случай: дружески потолковать на самые важные темы войны и рабочего движения?
— Скажите им, — сжав кулаки, ответил Ленин, и на широких висках его вздулись вены, — …скажите им, что, если они здесь появятся, мы их выбросим вон!
Неизвестно, что именно передал швейцарец шейдемановским лазутчикам-послам, но возвратился он без них.
Когда тот же швейцарец, подстрекаемый любопытством, глубже обычного высунул голову в открытое окно, стараясь разглядеть лица ретировавшихся немецких социал-шовинистов, он вдруг почувствовал, как чья-то крепкая рука легла ему на плечо и оттянула вниз. Он обернулся: насупив брови, молчаливо Владимир Ильич приказывал ему не высовываться в окно.