Цветок и камень (Величковская) - страница 10

На первую страницу
Бегут за мною по дорогам.
И сразу мы опять на ты
С цветами, с облаками, с Богом.

Золотая рыбка

Цветок из пластмассы, вода из-под крана
Слегка отдает жавелем.
Колышется мир, непонятный и странный,
И брезжит туманным нолем.
Цветок из пластмассы…О, если бы травы,
Что стелятся мягко по дну!
Для прихоти глаза, для легкой забавы,
Тебя заключили одну.
В прозрачных стенах полукруглой темницы,
Где в глубях укрыться нельзя,
Но только томиться, кружиться и виться
По вечному кругу скользя.
И раковин мертвых пустые отверстья,
Горя семицветным огнем,
На дне образуют таинственный перстень.
И время заковано в нем.
1962

Обреченный сад

Посв. К.Д. Померанцеву

В заброшенном старом саду
Большие больные деревья,
В шумливом парижском аду,
Как будто глухая деревня…
С утра собираются тут
Ребята, собаки, соседки,
Ломают, срывают и гнут
Покорные хрупкие ветки.
Тут старые крысы живут,
В расселинах влажных ютятся,
А дети камнями и бьют
За то, что живут и плодятся,
За то, что никто не любил
Детей этих хилых и шалых,
За то, что их дедушка пил,
За то, что отец колотил
И мать никогда не ласкала.
1968

«Быть может, люди умирали…»

Быть может, люди умирали,
А где-то рвались из оков,
Пока мы мирно собирали
Букет из ярких васильков.
Играли солнечные пятна
На голубых стволах берез.
И нам казалось непонятным,
Что в мире зло и реки слез.
Спокойно пролетали мысли
О том, что мир — одна семья,
Где полны важности и смысла
Жизнь гения и муравья.
Что в час последний, неизбежный,
Когда придется умирать,
Вот также кто-то безмятежно
Ромашки будет собирать.
1957

«Научилась я с буквы большой…»

Научилась я с буквы большой
Начинать незаметное слово,
Наделяя живою душой,
Наполняя значением новым.
И тогда открывается смысл,
Что за каждым твореньем таится,
И тогда от бесчисленных числ
Отделяется вдруг единица…
И выходит из толп — Человек
Отделяется Птица от стаи,
Выступает из вечности Век,
Приближается и вырастает.
От листвы отклоняется Лист,
От снопа отклоняется Колос —
И в гармонии мира хорист
Различает свой собственный голос.

«Светило солнце в воскресенье…»

Светило солнце в воскресенье,
Цветы всходили на лугу,
Когда утопленника Сена
Оставила на берегу.
И там он лег на камне влажном
Был черен, страшен, полугол…
Румяный полицейский важно
Над ним составил протокол.
Со всех сторон сходились люди
Глазеть на неживой оскал,
Как мух на лакомое блюдо
Их запах смерти привлекал.
И насмотревшись, равнодушно
Шли в синема, или домой,
Как в этом мире стало душно,
Как стало страшно, Боже мой!
1957

Marly-le-roy («На воде — дождевые рябины…»)

На воде — дождевые рябины,
У воды — беломраморный конь,
И дрожащие грозди рябины,
Следующая страница