Вернулась к себе, закрыла дверь и облокотилась о нее. Сползла вниз и уперла голову в колени.
— Не хорошо делаешь, Элечка. С хранителем так нельзя.
Я подпрыгнула от незнакомого голоса и вовремя зажала рот ладонью. Огляделась. Никого. Так, либо это очередная странность моего мозга, либо внутренний голос, либо совесть.
— А ему со мной так можно? — прошептала я.
На этот раз я увидела краем глаза шевеление на кухне. Но когда смотрела в упор, ничего необычного не видела.
— Ты кто? — спросила, пробравшись на кухню.
— Я дядюшка Петр, хранитель дома. Домовой.
— А, да. Крыс что-то говорил. И давно вы здесь живете, дядюшка. Петр?
— Так с самого переезда сюда и живу. Меня Алевтина Георгиевна к вам пригласила.
— Что значит, пригласила? — удивилась я, но домовой ответить не успел. Женька заявилась на кухню.
— Сама с собой беседуешь, — хмыкнула сестрица.
— А что, тебя это беспокоит?
— Нет. Это даже хорошо. Может, родители, наконец, поймут, что взяли домой больную и сдадут тебя в дурдом, — беззлобно ответила она, — Тебе полегчало?
— Немного. Спасибо, что хоть иногда беспокоишься обо мне.
— Пользуйся, я сегодня добрая, — хмыкнула сестра и немного нахмурилась, — Странно, вот я точно знаю, что тебя терпеть не могу, а беспокоюсь. Может, ты одной ногой в могиле уже?
— Иди уже, каркуша нашлась.
Сестрица налила стакан с водой и ушла. И тут вернулся голос.
— Элечка, с Женечкой беда творится, — доверительно проговорил мой невидимый собеседник.
— Вижу, не слепая. Скажите, дядюшка Петр, а нити. Вы их видите?
— Нет. Мне людские жизни не доступны. Я больше по дому.
— Понятно. Пойду-ка я спать. Спокойной ночи.
— Э… Элечка, а ты мне молочка не нальешь? И печенье очень хочется. Давно твоя бабушка не заглядывала, а я скучаю по печенькам.
Странный он, дядюшка Петр. Но добрый. А ведь еще один сказочный персонаж пьет молоко и ест печенье. Санта Клаус. Интересно, а если домовые существуют, то и Дед Мороз тоже? Эх, хотелось бы. Хотя, мои новогодние желания всегда исполнялись, что бы ни попросила.
Утро выдалось суматошным. Мама с папой поругались на почве поиска его любимой рубашки и ключей от машины, но быстро помирились и распрощались счастливыми, влюбленными супругами. Я, по понятным причинам, в школу не поехала. Ирина Зауровна им еще вчера позвонила, беспокоясь о моем здоровье. Они, конечно, поохали, мама пообижалась, что я не позвонила сама и заставили пообещать, что не буду торопиться с возвращением в школу. Пришлось обещать.
— Мам, Женьку возьми. Она не хочет сегодня пешком идти, — поведала я, когда обе обувались. Мама немного удивилась, а Женька зыркнула злобным взглядом, не обещавшим мне ничего хорошего. Но, уговор есть уговор. Увиливать я не дам.