— Не придет, так запасная встреча через неделю.
— А если и на запасную не придет?
— Да что ты каркаешь, как старая ворона, — со злостью бросил Каштанов, внимательно вглядываясь в проходящих мимо: он искал глазами Игнатия.
— Слушай, а ведь наша песня спета.
— Как так? Думай, чего брешешь...
— Здесь ресторанчик есть, «Кавказский» называется. Пойдем, посидим.
Виктор согласился, но с явным недоверием.
За столом Огарков сказал:
— Понимаешь, есть закон: тех, кто приходят с повинной, не карают.
— Ты что-то хорошо стал знать законы. Может, побывал уже там?
«Сказать или не сказать? — мелькнуло в голове Николая, — Может быть, позже... Черт его знает, как отнесется...»
— Побывал, — все же честно признался Огарков.
— Что же ты тогда голову мне крутишь? С этого надо было начинать. Пошли! К чертям все! И я сдамся.
Видно и он думал все это время, терзался... Нужен был только толчок.
...Через две недели Николай Огарков и Виктор Каштанов выступали перед советскими и иностранными журналистами. Их, понятно, засыпали вопросами. О чем только не спрашивали?!
— Какие вы получали задания от мистера Кларка, господин Огарков?
Николай даже вздрогнул от неожиданности: голос и акцент журналиста напомнили ему голос американца, обучавшего его шпионскому ремеслу.
— Мы должны были собрать сведения о предприятиях атомной промышленности.
— Каким образом вы должны были это сделать?
— Выяснить местонахождение... Побывать там, завести знакомых, осторожно расспрашивать их, собрать пробы земли, воды, листьев с деревьев.
— Вы уверены, господин Огарков, — не унимался тот же голос, — что мистер Кларк действительно американец?
— Да, видел его в форме американского офицера.
— Скажите, товарищ Огарков, вас снабдили подлинными советскими документами или поддельными?
— Нам говорили, что документы подлинные, а оказались фальшивые.
— Скажите, товарищ Каштанов, а еще какие задания вы получили?
— Приказано было собрать образцы советских документов. Разузнать в деталях, как живут, как ведут себя в быту крупные партийные и советские работники и военнослужащие. Эти сведения американская разведка использовала бы для клеветнических провокационных целей.
— Скажите, товарищ Огарков, вы по доброй воле, по убеждению пошли на службу в американскую разведку?
— Нет.
— Чем вы можете подтвердить, господин Огарков, это свое заявление?
— Еще в разведшколе склонял других агентов, обучавшихся вместе со мною, к явке с повинной, если нас забросят в Советский Союз. Это может подтвердить мой товарищ. — Николай кивнул в сторону Виктора.
— Я подтверждаю. Меня Огарков еще там убеждал, что надо прийти с повинной. Такие беседы он вел и с Игнатием, и с другими агентами.