Фишер пододвинул к Иннокентию вазу с яблоками, подал нож. И, вернувшись к газете, сказал:
— Пока этим делом занимаешься, я тебе почитаю. Слушай. — Вооружившись очками, Курт долго листал газету. — Вот: «Приезд в Федеральную Республику господина Чарльза Вильсона, председателя наблюдательного совета американского концерна «Грейс энд компани», в начале февраля этого года имел целью наладить сотрудничество с концерном ИГ Фарбениндустри в области производства атомной энергии...» Так, так. Твердо ведет свою линию Конрад. А дальше, смотри, еще забавней.
Фишер поправил очки.
— Концерн Дегусса будет поставлять чистый уран. Руду намечается добывать в районах Шварцвальда и... Баварского леса. Это же почти у нас под ногами. Жив «Совет богов», жив!
— Посмотрим еще что есть, — произнес Курт после минутной паузы. — Дальше в лес — больше дров, кажется, так русские говорят... «В Федеральном конституционном суде в Карлсруэ продолжается слушание дела против Коммунистической партии, возбужденного правительством Аденауэра...»
Он со злостью швырнул газету.
Фишер поднялся, отбросил полотенце, зашел в дом. Вскоре вернулся с книжкой в руках. Серый мягкий переплет.
— Это стихи Эриха Вайнерта.
Фишер долго отыскивал нужное стихотворение.
— Нашел! Слушай.
Вздохнула шваль нацистская свободней,
нашла хозяев новых солдатня:
взашей не гонят их уже сегодня,
а в дом пускают среди бела дня.
— Знаешь, когда написаны эти стихи? Еще в сорок шестом. На десять лет вперед видел. А конец! Ты только послушай конец!
В тот раз все также начиналось!
И если так и сызнова пойдет —
свершится правосудье, как свершилось
и не простит нам ни один народ!
[3]— Молодец Вайнерт! Были и есть настоящие люди на немецкой земле! — Фишер вдруг сдернул с носа очки, хлопнул себя ладонью по лбу, — прости меня, старика, увлекся... Как у нас дела, был разговор с этим... с Милославским?
Иннокентий подробно рассказал обо всем, что произошло после встречи в пивном баре.
— Что ж, — произнес Курт. — Сообщи Милославскому, что Карл Фишер согласен выполнить поручение этих... как они себя называют?
— Солидаристами.
— Согласен выполнить поручение, слава богу, хоть не нацистов, а пока только солидаристов. Каждый рейс будет стоить им тысячу марок.
— А не много ли, дядюшка Курт? Не отпугнуть бы.
— Надо порядиться. Марок пятьсот можно будет сбросить. Скажи Милославскому, что дело, мол, опасное, рискованное. Вдруг венгерские солдаты обнаружат книжечки-листовочки? От солдат тогда и тысячью не откупишься. Верно я говорю?
Фишер доказывал это так серьезно, будто вел торг с отпетым энтээсовцем.