Он молчал. Тихо потрескивал костер…
Сумерки постепенно сгущались. Они еще раз насобирали дров, и, пока Даня снимал топориком ветки с больших бревен, Дарья осторожно спустилась вниз по воду — из-за незапланированного полоскания у них практически не осталось запасов.
Набирая вторую бутылку, она заметила краем глаза движение, обернулась.
— Я с тобою поседею раньше времени, — он осторожно продвигался к ней по камням, — ты в следующий раз предупреждай, когда уходишь куда-то, сейчас скользко везде, мало ли…
Он забрал у нее бутылки и медленно двинулся наверх, Даше ничего не оставалось, как только следовать за ним.
— Даш, а кто тебе Тимур?..
От неожиданности она остановилась. Может, ослышалась? Поглядела на Данила, но он, как ни в чем ни бывало, продолжал подъем.
— Ну… это он нашел работу моему отцу.
— Ого… — он все-таки обернулась, — так ты ему должна?..
Не успел он договорить, как Даша прервала его с очевидной злостью:
— Вот уж нет! Он пытался уволить его, когда я отказалась… когда мы порвали. Но отец к этому времени хорошо зарекомендовал себя, и работодатель был только рад заполучить специалиста такого класса… так что ничего я ему не должна!
— Но он, похоже, считает по-другому.
— С чего ты взял?
Даня запнулся. Не хотелось признаваться в том, что он стал невольным свидетелем их скандального разговора, того самого, из которого он сам узнал, что у Даши с Вадимом далеко идущие планы.
Но ему не пришлось ничего придумывать — они уже поднялись, и надо было готовиться к ночлегу.
— Надеюсь, у ребят все хорошо…
— Даже не сомневайся, Степаныч обо всем позаботится — не зря же они сменили маршрут. Но вот завтрашний марш-бросок, вероятнее всего отменяется.
— Не очень-то весело ночевать самим, — девушка затравленно огляделась по сторонам. — Посидим подольше у костра? А то мне не по себе…
Это было еще мягко сказано. От одной мысли, что придется ночевать одной в палатке в почти пустом лагере, становилось жутко и тоскливо, складывалось впечатление, что они совершенно одни на многие километры вокруг.
— Не боись! Это же не северный полюс. Это юг, на дворе май. Все будет отлично. Ты не смотри на мою разговорчивость, на самом деле я суров и немногословен, как Чак Норрис, сумею тебя защитить.
Даша хмыкнула и полезла в палатку, переодеваться. И, тем не менее, настроение он ей поднял.
…Ночь давно вступила в свои права, костер потихоньку затухал, а Данька больше не подкладывал дрова. Они болтали обо всем и ни о чем. Дождь превратился в туманную изморось, но теперь поднялся резкий, холодный ветер, и тучи, похоже, снова были готовы к сюрпризу.