Руки Эбби невольно обвились вокруг его шеи. Ей захотелось стать частью этого мужчины, ощутить волнующее тепло его тела. Она почувствовала, как напряглись его плечи, когда просунула руки под пальто Макса. Его губы жадно прижимались к ее губам.
— Нет, я должен уйти, — простонал Макс, отрывая ее руки от себя, но он не мог оторваться от ее губ.
— Твой самолет, — прошептала Эбби, а в голове было другое. — Ты ведь не опоздаешь?
— Что? — словно в полусне спросил он, а его губы все сильнее впивались в ее, потом он принялся осыпать поцелуями ее лицо.
— Твой самолет, — простонала Эбби, пытаясь вырвать руки, которые он крепко сжимал. — Ну, как же, самолет, на который тебе утром…
— Мне не нужен утренний самолет! — воскликнул Макс, поднимая голову и крепко держа ее за руки.
— Но ты же говорил, — повторила она. Ее не волновало, что он обманул ее насчет самолета, ее больше беспокоило то, что придется прервать объятия.
— Я сказал тебе, что у меня завтра самолет? — засмеялся Макс.
— Ты же сказал… — Она остановилась, и до нее стало доходить.
— Разве? — спросил он смеясь. — Ну, может, это я на всякий случай готовил себе отступление.
— Значит, ты был готов уйти? — спросила Эбби, хотя сама понимала, что надо прекратить этот нелепый разговор.
— Тебе, Эбби, пора лучше понимать меня, — сказал Макс. — Если я захочу уйти, я уйду.
— Ну что же, хорошо. Уходи, — велела она, пытаясь высвободиться, — и прекрати смеяться.
— А что, мне плакать? — Он отпустил ее.
— Ты не в своем уме! — простонала девушка, опершись на раковину. — Я начинаю подозревать, что и я тоже, — добавила она и вдруг, сама себе удивившись, расхохоталась.
— О, Эбби… — Он шагнул к ней. — Ты… О, дьявол! — Он вдруг весь подобрался, засунул руки глубоко в карманы пальто, и его лицо вдруг стало серьезным. Он повернулся и пошел к выходу. — Будем надеяться, что ты никогда не дашь мне повод заставить тебя плакать! — бросил он через плечо и скрылся за дверью.
Питер Симонс, взглянув на часы, поджал губы.
— У нас тут проблема, дорогуша. Мне надо кое-куда позвонить насчет работы Фримана.
Дженнифер Брэдли бросила на него извиняющийся взгляд.
— Прости, Питер. Я бы не хотела молоть чепуху, — сказала она, взглянув на часы, — нам надо так много сделать.
— А как насчет Фримана? — спросила Эбби. — Питер мог бы посидеть вместо меня на собрании.
Дженнифер посмотрела на нее с облегчением:
— Эбби, ты — прелесть, — и повернулась к Питеру: — Тебя это устроит?
— Устроит. Так что, прелесть, ты иди, а я подойду чуть позже.
— И я зайду, когда мы закончим, — сказала Дженнифер вслед Эбби.