— Сирота?
— Это версия, с помощью которой наш дед объяснял соседям, почему я оказался в его доме без родителей. Согласно ей, мой отец был иностранный дипломат, за которого мать вышла замуж во время одного из своих путешествий. Затем родители якобы умерли, и заботы по моему воспитанию легли на маркиза. Это было понятно окружающим и вызывало у них чувство сострадания ко мне. Ох уж это сострадание, — ухмыльнулся Дерек. — Когда мне было только двенадцать, у нас на кухне работала одна симпатичная молодая служанка, которая умела настоять, чтобы я проверил, как она умеет утешить.
— В двенадцать? — удивился Джамиль. — А меня наш отец заставил ждать до тринадцати, прежде чем позволил хоть одной рабыне попытаться усладить меня. Оба улыбнулись, вспомнив свое первое приобщение к любовным утехам и то, какими неуклюжими и застенчивыми были они в те юные годы. — А как насчет той неразумной девочки, которая обидела тебя тогда? — спросил дей.
Дерек засмеялся.
— Она стала моим самым близким другом. — Он еще сильнее развеселился, увидев недоумение и недоверие в глазах брата. — Правда. Благодаря ей я понял, каким был ослом, строя все свои отношения с окружающими на собственных чувствах одиночества и обиды. Я вдруг осознал, где я нахожусь и что жить мне придется именно здесь. После этого мне стало намного легче.
— Да, но женщина-друг, Касим! Я знаю, что европейцы относятся к женщинам не так, как мы. Но ты же лишь наполовину англичанин.
— Не забывай, что в тот момент я только что покинул гарем. Мне с этой девочкой было как-то проще и привычнее, чем с жившими в поместье маркиза мужчинами. И, как ты правильно сказал, в Европе к этому относятся иначе. Мы с Каролин сохранили нашу детскую дружбу и когда выросли. А сейчас, — добавил Дерек с улыбкой, — я собираюсь жениться на этой леди.
Джамиль покачал головой.
— Ты долго ждал, прежде чем жениться.
— Необходимо как следует подумать, если с тем, кого выбираешь, будешь жить вместе всю жизнь.
— Да… Только одна жена, — вздохнул и покачал головой дей. — Разве ты можешь быть удовлетворен одной-единственной?
— Брось, Джамиль. Ты прекрасно знаешь, что европейцы в этом плане на самом деле мало чем уступают вам. Мы просто обязаны меньше распространяться о таких делах, вот и все. — Дерек на мгновение смолк, а потом откровенно добавил:
— Я бы и сейчас не думал о женитьбе, если бы маркиз не настаивал. Ему очень хочется успеть увидеть внуков.
— У тебя еще нет детей?
— Нет, по крайней мере я не знаю ни одного. А сколько их уже у тебя?
— Шестнадцать, но сыновей только четверо.