Но однажды Омар сам предложил Дереку уйти из секретной комнатки раньше, чем брат приступил к любовным утехам. Это было в тот раз, когда с Джамилем была его любимая жена Шила. Кстати, именно тогда графу как раз меньше всего хотелось покидать свой наблюдательный пункт. Шила была редкостной красавицей с похожими на драгоценные сапфиры глазами, к тому же ее пышные рыжие волосы очень напоминали Дереку его Каролину. А кроме того, он заметил, что отношения брата с любимой кадин явно не такие, как с другими женами и наложницами. Не было сомнений в том, что эта женщина по-особому дорога ему.
— Это та, которую он любит, да? — спросил граф Омара, когда они пришли в комнату, отведенную Дереку для ночного отдыха, в которую к нему каждый раз в полной темноте прокрадывалась юная невольница, специально выделенная в качестве компенсации за воздержание морского путешествия.
— Он любит их всех, Касим, но, ты прав, влюблен он в леди Шилу.
— Значит, это он распорядился, чтобы я ушел?
— Нет, — усмехнулся Омар. — Неужели ты не заметил, что он был особенно раздражителен сегодня? Джамиль знал, что вечером к нему пришлют Шилу и ты увидишь ее. Отменить прежние указания он не мог, но и не хотел, чтобы ты наблюдал за ними.
— Но ведь, насколько я понимаю, ее могут прислать вскоре и ко мне, — с некоторым недоумением сказал Дерек. — Я что, должен отказаться от этого?
— Ты не должен, Касим. Он слишком часто посылает за этой женщиной, иногда даже после того, как проведет время с другой. Большинство наложниц и жен возвращаются после встреч с ним в гарем, а Шила всегда остается спать у него. В последнее время почти каждую ночь, и к этому уже все привыкли. Правда, с тех пор как приехал ты, Джамиль от этого отказался. Уж как он объяснил эту перемену, я не знаю. Но правды сказать он не мог, и она тоже не знает о том, что ты займешь его место.
— Значит, он подготовит ее к некоторым изменениям в их отношениях, и я спать с ней не буду?
— Не будешь. Но обязательно будешь приглашать Шилу к себе. Это необходимо, как я уже говорил. А вот то, чем вы будете заниматься наедине, целиком остается на твоей совести.
Дерек рассмеялся.
— Хитрый старый лис. Получается, что временные огорчения Шилы важны, но еще важнее спокойствие Джамиля, так? Скажи ему завтра, что он может не беспокоиться, я не притронусь к его любимой жене.
— Я не сделаю этого.
— Тогда я сам ему скажу. Омар покачал головой.
— Пойми, здесь речь идет о гордости и чести Джамиля. Он считает, что ты во всем подобен ему и ни при каких обстоятельствах не тронешь чужой жены. Но на это он может только надеяться. Он понимает, что уже попросил тебя о многом и не может требовать чего-то еще, даже ограничений в отношениях с Шилой. Он сознательно идет на риск, оставляя тебе самому решать, как вести себя в его доме. Это важно для него. Джамилю нужно знать, что в деле, которое мы затеяли, рискуете вы оба. А кроме того, — улыбнулся великий визирь, — это заставит его помнить о том, что вернуться сюда следует как можно скорее.