«Не женат, детей нет».
Это мне без досье известно. Если бы у тети Риз завелась невестка и родился хотя бы один внук, она бы растрезвонила об этом всему свету.
В раздумьях закусываю мизинец и бросаю взгляд на серебряную шариковую ручку, которая вот уже несколько часов мозолит мне глаза.
М-да, детектив из меня не очень. Посмотрим, справлюсь ли я с ролью актрисы…
* * *
В приемной на двадцать пятом меня встречает улыбчивая Элисон Дарлинг. Ну вылитый Гуинплен[13]!
– Добрый день, Элисон! – Я тоже широко улыбаюсь и наверняка выгляжу по-идиотски. – Мистер Кейн у себя?
– Привет, Кэтрин! Ох, он только что уехал, – с сожалением отвечает она.
– О, не может быть. – прикидываюсь огорченной. – А он, случайно, не оставлял ничего для мисс Мур?
– Э-м-м… вроде нет. – Девушка суетливо шарит по столу и даже заглядывает в ящик, но увы. – Нет, ничего.
– Может, в кабинете? – настаиваю я. Мне нужно, чтобы она свалила.
Элисон неуверенно мнется. Копаться в кабинете у начальства, видно, противоречит ее принципам, или же она попусту ссыт, однако мне сейчас не до этого. Я должна от нее избавиться.
– Н-у-у, я могу посмотреть, но… – колеблется секретарша, хлопая густыми кукольными ресницами.
Но?
– Посмотрите, пожалуйста, – с отчаянием в голосе прошу я, и это добивает ее чуткую душевную организацию. Брякнув: «Я сейчас», мисс Дарлинг убегает на поиски несуществующей папки, а это означает, что у меня есть ровно шестьдесят секунд!
Переполненная адреналином, я молниеносно ретируюсь влево, к третьей, самой дальней двери, бессознательно хватаюсь за круглую металлическую ручку и, полностью позабыв о золотом правиле, за нарушение которого неоднократно получала по башке, ныряю в светлый просторный кабинет.
Вот зараза!
По спине ползет знакомый холодок, коленки трясутся. На этот раз мне трындец, думаю я, глядя на хозяина положения.
Эддингтон, спокойный и безупречный, сидит за стеклянным столом и просматривает какие-то бумаги. Увидев меня, он вопросительно выгибает бровь и, вместо того чтобы разозлиться, заметно веселеет.
– Ты меня провоцируешь? – сардонически вопрошает он, склонив голову набок.
Прости-прости-прости!
– Нет, на этот раз случайнее некуда! – жалобно сиплю я, понимая всю абсурдность своего оправдания. Почему я не постучала, почему-у-у?!
Роберт недоверчиво хмыкает, покачиваясь в большом директорском кресле, и пристально изучает меня. Небось наказание придумывает, гад.
Блин, так мне и надо! Два раза в одну и ту же яму – сверхтупость!
– Зачем пожаловала? – спрашивает вдруг он, по-видимому, устав от созерцания моей неинтересной морды.