Выключаю ночник и поворачиваюсь на бок. Огни ночного города поблескивают вдалеке. Представляю, каково это – заниматься любовью на фоне этого яркого космоса. Должно быть, невероятно… невероятно.
* * *
Я вздрагиваю от каких-то криков. За окном по-прежнему ночь, я в спальне Роберта, из-под двери просачивается тусклый свет. Он что, ругается с кем-то?
Сбросив с себя остатки сна, подкрадываюсь к двери, приоткрываю ее и прислушиваюсь.
– Мне плевать, что ты хотел! Какого хрена ты подмешал ей это дерьмо?
Он ссорится по телефону с Майком. Да что там… он в бешенстве. Из-за меня! Ого…
– Ха-ха, серьезно? Слушай меня внимательно, братец. Тебе повезло, что она поднялась одна! Иначе я бы вышиб из тебя все твои никчемные, усохшие от пьянок мозги!
Я зажимаю рот, подавляя глупый смешок. Ему правда не наплевать.
– Заткнись! Заткнись и вникай! На всякий случай запиши, чтоб, не дай бог, не забыть. Если я еще хоть раз услышу, что ты звонил, подвозил или общался с ней – я растопчу тебя, усек?
«Растопчет»! Душа уходит в пятки. Никто никогда не заступался за меня так. Вообще никак.
Стою и хихикаю в кулак. Уверена, Майк уже триста раз пожалел, что пригласил меня в клуб. Ему только что врезали в устной форме. Заслуженно! До сих пор противно от мысли, что я проглотила какую-то дрянь, лишившую меня самоконтроля. Хорошо, что я ничего не успела натворить…
Нет, все-таки успела. Набрасываться на Роберта с поцелуями и бить его по лицу – тот еще номер.
Кажется, он повесил трубку и ходит туда-сюда. Ставит что-то на стол, передвигает… не могу больше ждать. Хочу увидеть его. Немедленно.
Босиком выхожу из спальни и сразу же натыкаюсь на своего крикуна. Он сидит на диване в черной футболке и черных спортивных штанах с белыми веревочками на поясе. На журнальном столе раскрыт ноутбук. Он что-то читает, его брови хмуро сдвинуты. Я подхожу ближе, и он сразу замечает меня.
– Не спится?
Пожимаю плечами и неуверенно мнусь.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает он с беспокойством.
– Как ни странно – неплохо.
Он кривит губы.
– А ты воюешь? – весело интересуюсь я, с ногами забираясь в соседнее кресло. Надеюсь, это не противоречит его правилам.
– Для войны противник мелковат, – устало произносит Роберт, – не хочу говорить о нем.
Понятно. Он еще не остыл.
Вздыхаю и, наконец, осматриваю гостиную. И первое, что бросается мне в глаза, это разноцветные картины на стенах. Странные, очень странные картины. На одной изображена банка супа, на другой зеленая Мэрилин Монро, на третьей много Элвисов. Никогда не видела таких…
– Это Уорхол[25], – поясняет Роберт.