Он уехал, если верить служанке, ухаживать за другой женщиной, своей невестой. Кэтрин ни на минуту не верила в это, но Дмитрий по-прежнему был в Москве, где любая может привлечь его внимание. Конечно, ей казалось, что она ему не безразлична. Слишком уж она самоуверенна!
Черт возьми, почему Параше нужно было напоминать о несчастной склонности мужской половины рода Александровых к распутству! Сколько же у них незаконных детей! Правда, Маруся никогда не упоминала о том, есть ли они у Дмитрия, но это не значит, что бедняжки не появятся на свет в будущем. Стоит лишь вспомнить о Михаиле — погиб в тридцать пять лет, а его старшему незаконному сыну уже восемнадцать.
Ей следует забыть о Дмитрии. Слишком он красив, слишком любит женщин, чтобы оставаться верным одной, даже если и полюбит ее. Нуждается ли она в нем? Конечно, нет. Лучше всего поскорее убраться подальше, пока чувства, которые испытывает Кэтрин, не завладеют ею настолько, что она будет рабски вымаливать крохи его любви. А если Кэтрин собирается сбежать, лучше сделать это сейчас, пока Дмитрий в отъезде и отсутствует Владимир, следивший за каждым ее шагом.
Кэтрин притаилась в тени за домом, выжидая, пока пройдет боль, вызванная неосторожным движением. Но ей удалось добраться сюда, да еще захватить с собой еду, и она ни за что не позволит таким пустякам, как синяки и ноющие мышцы, помешать ей.
Кэтрин нетерпеливо выжидала, пока Параша со своим семейством готовилась этим утром отправиться в церковь. Правда, пришлось пережить несколько неприятных моментов, когда добрая женщина начала настаивать, что Савва будет счастлив отнести Кэтрин в церковь и пропускать заутреню нельзя, но Кэтрин так стонала и охала, когда Параша попыталась поднять ее с тюфяка, по-прежнему разостланного на печи, что той пришлось сдаться.
Кэтрин познакомилась с семейством еще вчера. Все они целый вечер пели хвалу князю и его родне. Кэтрин тогда же поняла, что благополучие и счастье крепостных зависели исключительно от характера и прихотей владельца. При хорошем хозяине крестьяне имели дом и не боялись черных дней, если же помещик отличался суровым нравом, уделом рабов становился ад на земле — жестокость и постоянные избиения были привычными условиями существования, кроме того, крепостные жили в постоянном страхе быть проданными, обмененными, проигранными в карты или, хуже всего, забритыми в солдаты и прослужить в армии двадцать пять лет.
Крестьяне Дмитрия были довольны своей судьбой и прекрасно Сознавали, как им повезло. Сама мысль о свободе была им ненавистна, потому что тогда им пришлось бы распроститься с покровительством господина и забыть о щедрости, позволявшей считать землю собственной да к тому же вести свое хозяйство и процветать. Дмитрий продавал товары, сделанные ими долгими зимами, в Европе, за куда более высокие цены, чем в России, и поэтому в Новосельцеве не было бедных.