— У нас есть предложение рабыню шесть девять, — напомнил аукционист последнюю цену. Ногой он приподнял её связанные руки немного вверх над спиной. Он так и стоял с правым ботинком над её спиной. — Шесть девять, — повторил он, глядя человека в широкополой шляпе.
— Семь пять, — повысил тот цену.
Аукционист убрал ботинок от спины распластанной рабыни, и за волосы поставил на колени.
— Семь пять, — повторил своё предложение коренастый парень.
Аукционист, за волосы, склонил девушку к её ногам. За тем, с помощью своего хлыста указал, что девочка должна втянуть живот и поднять голову. Она сделала так.
— Очень хорошо, — сказал парень в широкополой шляпе. — Семь восемь.
Аукционист казалось, колебался.
— Семь девять, — наконец проговорил он.
Кажется, это было именно то предложение, которого ждал аукционист. Оно было на серебряный тарск, или сотню медных, выше предыдущей цены в шесть девять.
— Есть ли какие-либо другие предложения? — выкрикнул аукционист. Я чувствовал, что таковых не будет. И как мне казалось, аукционист так же их не ожидал. Но задать подобный вопрос было его обязанностью.
Девушка дрожала, покорно высоко задрав подбородок.
Больше предложений не было. Никто, как оказалось, не желал предлагать цену выше, чем предложенная парнем в широкополой шляпе. Это было интересно. Такого на невольничьих рынках Гора я ещё не встречал.
— Доставьте её в зону хранения, — сказал аукционист, обращаясь к надсмотрщику стоящему в шаге от прилавка, и тот поднялся на помост.
— Она твоя, — объявил аукционист человеку в широкополой шляпе. Его помощник схватил девушку за руки. Вот теперь, прежняя Миллисент Обри-Уэллс, из Пенсильвании, поняла, что была продана. Её увели поверхности прилавка.
— Это был заключительный аукцион вечера. Разрешите мне напоминать Вам всем, что рынок еще не закрыт. Он остается открытым для следующего ана. В оставшееся до закрытия время, обратите своё внимание на прекрасные закуски и деликатесы, которые для Вашего удовольствия, пристёгнуты к рабским прилавкам, расположенным вдоль стен. В меньших домах любая из них, несомненно, была бы достойна, встать на центральный прилавок. Но все же, здесь, в доме Рам Сэйбара, в этом доме выгоды и сделок, никто из них не будет стоить Вам больше чем тарск серебром!
Я оглядел девушек на боковых прилавках. Некоторые дерзко притворились, что им всё безразлично. Большинство, и это было видно слишком очевидно, выглядят испуганно. Я думаю, что теперь не было среди них ни одной, кто бы ещё не понимал, что она была рабыней. Я думаю, что не было среди них ни одной, кто ещё не понимал, что она скоро может полностью принадлежать мужчине.