– На портрете? Где эта картина?! – в ажитации воскликнул Арбакль, мгновенно выходя из прежнего флегматичного состояния.
– В моем кабинете, – чуть помедлив, ответил Саймон. Он чувствовал, как затягивается узел интриги.
– А у вас имеется настоящая монета, мисс! – Экскурсовод хлопнул в ладоши, словно сию минуту сделал какое-то невероятное открытие. – Прошу вас, сэр! Умоляю! Могу я взглянуть на вашу картину?
Саймон немного помолчал, просчитывая различные варианты.
– Почему же нет? – Он счел за лучшее притвориться, будто разделяет щенячий восторг экскурсовода. – Предлагаю обмен. Вы увидите мою картину, а я еще раз как следует рассмотрю монету. Договорились?
– Нет проблем, – с готовностью откликнулась Эми.
Ну что еще могла сказать американка? Саймон отвел взгляд от ее честного и, надо признаться, красивого личика.
– Позвольте мне кое с кем переговорить, – сказал Уэст и, не дожидаясь ответа, направился к стоявшему возле двери человеку.
Парня, с которым разговаривал Саймон, Эми знала и называла про себя вышибалой, хотя при ней он занимался только тем, что время от времени вызывал такси для тех, кто был уже не способен добраться до дома самостоятельно. Уэст говорил с ним не больше минуты. Неизвестно, о чем была эта непродолжительная беседа, но в конце ее вышибала подозрительно покосился в их сторону и понимающе кивнул головой.
Эми отвернулась и поглубже засунула монету в карман джинсов – на случай проблем с «плохими парнями». Посмотрела, не обидело ли это экскурсовода. Отнюдь. Он улыбался, словно в предвкушении чего-то очень приятного.
Саймон Уэст быстро перекинулся несколькими словами с одним из барменов и приглашающе махнул рукой Эми и Арбаклю. Затем он открыл заднюю дверь, ведущую в служебное помещение, и пошел первым, указывая дорогу.
Комната, в которой оказалась Эми, ее совсем не впечатлила. Обычная неприбранная подсобка, захламленная всякой всячиной. И, разумеется, никакого портрета. Девушка подумала, что в дальнейшем лучше будет пропустить впереди себя мистера Арбакля.
Уэст подошел к видневшейся в дальнем конце комнаты двери и сказал, оборачиваясь:
– Это, конечно, не здесь. Портрет, на котором вы увидите монету, в моем кабинете наверху.
– А дома у вас кто-нибудь есть? Ваша жена, например? – спросила Эми.
Быть родом из Топеки вовсе не значит быть доверчивой дурочкой. Не слишком хорошо готовой к самообороне, может быть, но не совсем уж наивной, это точно.
– У меня нет жены, – ответил на бестактный вопрос Уэст. – Только секретарша. В доме может быть кто-нибудь из слуг… Нужно посмотреть.