— Ариес!
Не обращая на него внимания, она подошла к тумбочке и вытащила ящик прямо на пол. Опустилась на колени и стала в нем рыться.
— Ариес, не надо.
Каблук какой-то туфли запутался в бретельках майки. Ариес дернула на себя майку, и та разорвалась пополам.
Мейсон присел рядом с Ариес на колени и взял ее за руку:
— Хватит.
— Нет! — Она отшатнулась от него и ударилась спиной о кровать. В глазах у нее блестели слезы. Они сбегали по щекам и капали на ковер. Ариес посмотрела на разорванную майку, повертела ее в руках и бросила на пол.
Мейсон сел на пол рядом с Ариес, облокотившись на кровать, застеленную сине-зеленым покрывалом.
— Мои родители мертвы. — Это было утверждение, не вопрос.
— Я не знаю.
— Здесь были загонщики. Потом они за собой убрали.
— Может быть.
— Как ты думаешь, что они делают с телами?
— Не знаю. Может, сжигают. Или закапывают — но это, по-моему, слишком долго.
— Ага, наверное.
Они немного посидели в тишине. Наконец Ариес встала и открыла окно. В лицо Мейсону тут же ударила струя свежего воздуха — но ее было недостаточно, чтобы прогнать запах затхлости; наоборот, он стал чувствоваться еще острее. Ариес подошла к сумке, которая лежала на полу посреди комнаты, и пнула ее. Подняла с пола щетку и вернулась к Мейсону. Повертела щетку в руках, вытащила из нее несколько запутавшихся волосков.
— Я не справлюсь, — сказала она. — Все думают, что я сильная, но это не так. Они хотят, чтобы я их возглавила, но мне некуда их вести. Что мне делать? Из-за меня они все умрут.
Мейсон ничего не ответил. Да и что ему было сказать, если он постоянно думал о том же?
— Прости, — шепнула Ариес.
— За что?
— За то, что я так расклеилась. Для меня это было слишком. Ты был прав. Не стоило возвращаться. Надо было предвидеть, что это меня пришибет. Прошлого не вернуть. Но что же нам теперь делать?
— Думаю, выживать.
— Да, пожалуй, ты прав. — Она поднялась с пола и протянула ему руку. — Надо отсюда выбираться. Мы и так слишком долго тут пробыли. Может быть, они уже подкарауливают нас в кустах.
Мейсон встал, и Ариес прижалась к нему и крепко обняла. Он чуть было не отшатнулся, чувствуя, что весь напрягся от ее прикосновения. Мейсон глубоко вдохнул, взял себя в руки и обнял ее в ответ. Он чувствовал, как ее волосы щекочут щеку, чувствовал тепло ее тела. Ариес прижалась еще сильнее.
От нее хорошо пахло — хотя в последние месяцы с гигиеной была беда.
А потом все кончилось. Она высвободилась из его объятий и опустила голову — будто стыдилась того, что прикоснулась к нему. Подошла к окну и закрыла его. Задернула шторы — и в комнате тут же стало темно.