И настолько сосредоточилась на новом для себя процессе, что уже не слышала ничего и даже не реагировала на болезненные ментальные молнии.
И мир вокруг неожиданно ожил. Точнее говоря – он появился ниоткуда. Родился как по мановению волшебной палочки. Заиграл красками. Получил размеры. Зазвучал. И даже получил иные, совершенно ранее незнакомые запахи.
Ну а сама новорожденная крошка сознания, сохранившая все чувства и мысли своего основного «я», получила возможность свободно порхать по громадному помещению в виде никем и ничем не улавливаемой частички. Причём порхать невероятно легко, быстро, не ведая преград и пронзая всё, что попадается на пути, словно частичка нейтрино. То есть кажущаяся вначале сумасбродной идея с двойной двуализацией блестяще воплотилась в жизнь. Оставалось только разобраться в окружающем и понять, что это за мир, в котором Светозарова оказалась.
Во-первых, само понятие помещения являлось чисто условным. Скорей некое перекрученное пространство между клубящимися в мягких оболочках струями разноцветного дыма или пара и бугрящимися корнеподобными стенами, полами и сводами. Скорей всего, древесными стенами, а может, и псевдоживыми, из искусственного материала. Потому что стены порой то вздымались своими выпуклостями, то пытались сдвинуться в разные стороны, то вздрагивали и шли мелкими волнами. Во-вторых, ни тебе прямых линий, ни привычной в понятии землянина мебели, ни хитромудрых устройств, присущих технически развитым цивилизациям. Складывалось впечатление, что всё это находится в желудке древовидного монстра. Правда, пахло вполне приятно – цветами и эвкалиптом. Как со свежим воздухом обстояло дело и с атмосферой вообще, Александра понять не могла: дышать-то она не дышала.
Но не везде царила такая неустойчивость в виде волн или тряски. Треть «помещения» словно замерла в окаменении. Там даже дым в шарах не клубился. И чуть позже стало понятно, почему.
В той трети слышались знакомые голоса. Мир вокруг изменился кардинально, а голоса троих учёных остались легко узнаваемы. А там и их самих удалось рассмотреть, аккуратно и осторожно приблизившись на удобное расстояние. Имелись, естественно, опасения, что здешние ловушки и структуру вторичной двуализации засекут, но пока никаких признаков тревоги не замечалось.
Наоборот, тревога царила в стане учёных по совсем иному поводу: «контакт» оказался сорван. О чём они и ругались с самозабвением и упоением. Причём вначале Саша не слишком-то и к словам прислушивалась, во все глаза, если можно так выразиться, уставившись на импозантное трио. Наверное, потому вытаращилась, что внутренне уже давно ассоциировала своих мучителей с кентаврами-людоедами. А в действительности всё оказалось не так.