– Не берет! – потирая подбородок, проговорил он вслух и кинулся на кухню: – Мама! Позвони Далиле.
– Зачем? – переворачивая оладьи, спросила та.
– Набери номер Далилы со своей трубки. Со мной не хочет говорить, а мне она нужна. Позарез.
– Тогда ты последи за…
– Оставь свою жарку.
Нетерпеливый сын переставил сковородку на другую конфорку, а мама умостилась на стуле и, поглядывая на сына с недоумением, приложила мобильный телефон к уху.
– Не отвечает, – сказала она. Сын в волнении заходил по кухне, три шага в одну сторону, три в другую. – Ромочка, что с тобой?
– Со мной? – переспросил он, остановившись. – А что со мной? Ничего… Мама, тебе надо уехать. Срочно. Немедленно. Иди, собирайся.
Он насильно поднял мать со стула, потащил в комнату.
– Ку… куда? – сопротивлялась старушка. – Рома! Что за блажь? Ты почему выгоняешь меня из собственной квартиры? Да ответь же!
А сын уже кидал в чемодан вещи мамы, косметику, расставленную строго в определенном порядке, сгреб с полки в пакет единым махом. Мама такого варварства не ожидала, кинулась к обезумевшему сыну, отняла пакет:
– Отдай! Все перемешал… Ты взбесился!
– Мама, собирайся! – закричал Роман Георгиевич, вырвав пакет и бросив его в чемодан. – Если я говорю, что надо уехать, то уехать надо! – Он снова стал кидать вещи в чемодан, а она вынимать. – Мама! Ты же не ребенок!
– Именно! У себя на фабрике командуй! А мной не смей! Он приказывает уехать! Будто я овца в стаде – куда погнали, туда и пошла!
– Хорошо. – Как опытный руководитель, Роман Георгиевич понял, когда следует переломить ситуацию, тем самым подчинить бунтующую сторону. Иногда эта тактика помогала в отношениях с Далилой. – Я скажу. Но предупреждаю: правда тебе не понравится. Мне угрожали.
– Не смеши. Ты не олигарх, чтоб тебе угрожать.
– Я ни при чем. Далила влезла в дерьмо, ее ищут братки, она задолжала им, а спрашивают с меня. И если я не дозвонюсь этой идиотке, то убьют меня вместе с тобой!
– Ой, – шепотом произнесла мама, машинально схватившись за сердце. – А нас за что?
– Я тебе все объяснил. Быстро собирайся и думай, куда поедешь.
Она засуетилась. Хоть ей и много лет, но кончить жизнь желательно естественной смертью. Не успел сын защелкнуть замки, а мама уже оделась в брючный костюм, правда, первый испуг прошел.
– Ромочка, может, ты преувеличиваешь?
– К сожалению, нет. Завтра будет поздно. – Мама в ужасе замахала руками. – Ты подумала, куда поедешь? Это должен быть другой город.
– М… м… К Женечке в Кострому.
– Отлично. Как только сядешь в поезд, я позвоню твоей подружке.
С величайшими предосторожностями, маневрируя по закоулкам и выясняя, не пасут ли его, он привез мать на железнодорожный вокзал, купил билет на проходящий поезд. Ждать пришлось три часа, он нервничал, постоянно названивая Далиле с мобильника матери… Есть одно место! Как он сразу не догадался! Роман Георгиевич набрал дочь: