- Ведь ты же тогда поставил мне ультиматум, - строптиво напомнила она ему. - Много ли ты встречал дочерей, готовых навсегда порвать со своими родителями?
- Я не заставлял тебя делать выбор. Я просто принял решение, - медленно, но с непоколебимой решимостью проговорил Рафаэль. - Ты была мне женой и должна была остаться с мужем.
Сердито откинув голову, она вызывающе на него посмотрела.
- Ты ожидал слепого подчинения?
Рафаэль, который в своем поступке не видел ничего предосудительного, одарил ее таким взглядом, в котором выразилась вся его неудержимая, бескомпромиссная гордость, составлявшая его силу.
- А чего же еще? - не смутившись, ответил он вопросом на вопрос. - Я знал, что надо делать ради сохранения нашей семьи. И я выбрал единственно верный путь.
- И ни разу не поставил под сомнение собственную правоту, так? спросила она полным сарказма голосом.
- Вряд ли меня можно назвать неуверенным в себе человеком. Я верен своим решениям, - заключил он решительно.
- Точно так же тебе ни разу не пришло в голову, что ответственность по отношению ко мне не должна ограничиваться лишь несколькими вопросами о моем местонахождении, - резко возразила Сара.
Щеки его побагровели, рот перекосился от ярости.
- Я был уверен, что ты пытаешься отделаться от моего ребенка.
- Что-то ты очень быстро с этим смирился, скажешь, не так? - распалялась она все больше и больше. - Тебе так было удобнее. В Нью-Йорке жизнь била ключом. Выставка имела потрясающий успех. Может, мои родители все-таки были правы... - Она замолчала, переводя дух.
- Мне остается только благодарить Бога за то, что мы расстались прежде, чем ты стала такой, - горько ухмыльнулся он.
- И это меня ничуть не удивляет. Когда ты был на мели, я была для тебя вкладом в банке. Когда ты выплыл, я стала для тебя векселем, притом беременным! - обвинила его Сара, не в силах совладать с яростью.
- Eso basta (Хватит! (исп.) - гневно воскликнул Рафаэль, скрипнув зубами. - Сквер не самое подходящее место для выяснения отношений!
Сара замерла и тревожно осмотрелась. К счастью, от сквера их отделяли деревья.
- Если уж мне на это наплевать, то тебе-то что? - бросила она, распрямив плечи. - Нечего валить все на меня!
Он стиснул зубы.
- Неужели ты до сих пор не набралась смелости посмотреть правде в глаза? Зачем ты вышла за меня?
- Я... мне, к сожалению, не повезло, и я в тебя влюбилась.
Признав перед ним этот прискорбный факт, она поняла, что начинает терять очки.
- Интересно, кто же из нас врет? - насмешливо спросил он. - Я знаю наверняка, что не я. Позволь освежить твою память. Тебе позарез надо было освободиться от своих родителей, но мужества сделать это в открытую у тебя не хватало. А тут как раз подвернулся я, и ты решила мной воспользоваться. Когда же ты достигла своей цели и добилась свободы, ты вдруг открыла для себя, что огромный мир не столь уж и привлекателен. Вот тогда-то ты и решила поставить мамочку с папочкой на колени - надо только подольше канючить. И когда тебе это удалось, ты великодушно согласилась вернуться к ним под крылышко...