- Как видишь, - мягко прошептал Рафаэль, - алкоголь здесь ни при чем.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рафаэль перекатился на бок, увлекая ее за собой. В его взоре горело безудержное желание. Сара оказалась полностью во власти его очарования. Воздух вокруг них напряженно пульсировал от все возрастающей чувственности.
- Дотронься до меня, - попросил он неровным голосом.
Ее росило в жар, когда он, найдя ее руку, раздвинул пальцы.
- Не могу, - едва проговорила она.
Его губи касались ее губ, требуя от нее взаимности и распаляя огонь в ее слабеющем теле. Под рукой, обвивавшей его бронзовый мускулистый торс, она ощущала бешеное биение его сердца и приятую влажность его кожи. Подол ее ночной рубашки задрался так высоко, что она чувствовала на своих ногах его покрытые жесткими волосами бедра. Стальные мышцы его пресса конвульсивно содрогались под легким прикосновением ее пальцев, но на большее она была не способна.
- Peidicion - простонал Рафаэль как в агонии.
Руки его сжали ее бедра, но тут же запутались в подоле ночной сорочки, и он выругался поиспански. Помешавшая ему сорочка была тут же безжалостно разорвана в клочья. Сара таяла от его настойчивости. Различив в темноте совсем рядом от себя его мощное плечо, она не сдержалась и лихорадочно прижалась к нему губами.
Рафаэль буквально пригвоздил ее к матрасу.
- Рог Dios, неужели всему этому тебя научил он? - В каждом слоге слышалось самое примитивное физическое удовлетворение.
На секунду она нахмурилась, хотя и не поняла до конца значения этих слов. Его губы коснулись мягкой благоухающей впадинки на ее груди, и Сара утратила способность думать. Его язык, лаская ее твердый розовый сосок, кружил, останавливался и манил ее так, что она впилась пальцами в его растрепанные волосы. Только тогда он прекратил эту пытку, дав ей то, что она бессознательно так долго искала. И, вся во власти всепоглощающего, слишком долго сдерживаемого желания, она впилась ногтями в его плечи.
Пальцы его нежно скользили по изгибам ее до боли жаждущего ласки тела, заставляя ее извиваться от удовольствия. Вот его пальцы скользнули на трепещущий живот и стали ласкать ее именно там, где ей больше всего этого хотелось. Сладкая нега стремительно наполняла ее, и, почувствовав его руку там, откуда из нее тек теплый мед, она застонала, полностью отдавшись удовольствию, волной охватившему ее тело.
Когда при лунном свете он приподнялся над ней, она, как язычница, поклоняющаяся своему золотому идолу, возрадовалась его мужскому величию. Сев меж ее ног, он приподнял ее, и она обвила руками его мощную загорелую шею. Он подхватил ее под бедра, и они замерли, голова к голове. Ее затуманенные страстью глаза на мгновенье встретились с неукротимым блеском его глаз.