Вопросов, требующих ответа, много. Хотя бы кража в лесничестве! Странная кража. Не за письмом ли охотился вор? А попытка ограбления почтальона?
Чем больше раздумывал Чибисов над всем этим, тем упорнее возвращался к мысли, что мотивы преступлений не месть и не грабеж, а стремление избавиться от свидетеля. Свидетеля чего?
Его размышления прервал приход Козырькова с Булыгой.
— Пошто меня арестовали? — первым делом задал вопрос старик, усаживаясь на предложенный Козырьковым стул.
— Не собираемся вас арестовывать, Тимофей Ильич, — успокоил Булыгу Чибисов. — Побеседовать с вами хочу.
— А коли на беседу, так шел бы ко мне домой али к себе в гости зазвал. За рюмочкой погутарили бы по душам.
— Наша беседа особенная. Кое-что записать придется.
— Протокол вести будешь? А посля меня в тюрягу отправишь?
— Если правду расскажете — ничего не будет.
— Тогда давай спрашивай.
— Скажите, Тимофей Ильич, это ружье ваше?
— Дай-кось взгляну. Кажись, это самое лесничий отобрал. Нет. Не мое.
— Вот сразу и лжете. Нехорошо! Ваше это ружье, в сельпо купили.
— Ну и что из того, что купил. Все одно не мое. Постовалов свои деньги дал, сказал, что мне как сторожу оружие полагается, а казенного в гортопе нема. Пущай, говорит, это ружьишко у тебя будет. А ежели мне или кому другому придет охота пострелять, так чтоб я это ружье без всякого разговора давал.
— Многие пользовались им?
Булыга махнул рукой.
— За три-то года разве упомнишь. Летом покосники забегали: «Тимоха, дай фузею, копалуху на варево раздобыть». Ну и даешь, потому не мое оно. Кабы свое было, нешто бы в чужие руки дал? Постреляют — вернут. А чистить я, что ли, за имя буду? Пришла нужда! За три-то года почитай ни разу его не смазали.
— Лосей тоже стреляли?
— А вот чего не знаю, того не знаю. Врать не буду. Может, и били. Трудно ли сохатого завалить? И мясо запросто тайком вывезут, сунут под сено или дрова. Я так думаю, а как было — не знаю.
— А кто чаще ружьем пользовался?
— Известно — хозяин Постовалов. Еще Пантюшка Евсюков — Боталом кличут. Эти больше насчет лосей и смекали, а добывали или нет, неизвестно. Как лесничий ружье отобрал, Постовалов вскоре после того уголь вывез, а мне полный расчет вышел.
— А с избой что стало?
— Лесничий перевез на кордон к Зяблову.
— Браконьерской базы больше нет. Хорошо! Еще один вопрос, Тимофей Ильич. Ковалев бывал в вашей избушке?
— В прошлом году один раз ночевал. Только ружье он не брал. У него свое доброе имеется.
— Теперь все. Прочитайте и распишитесь.
— Ежели не посадишь, так подпишу.
— Следовало бы посадить за соучастие. Может быть, суд учтет ваше признание.