Чибисов шел по коридору, поглядывая на таблицы и фотографии на стенах. Остановился перед кабинетом директора. За дверью громко разговаривали. Хотя слов нельзя было разобрать, Чибисов понял, что разговор идет неприятный. Голоса у собеседников были сердитыми. Один, пониже тоном, что-то доказывал, другой не соглашался.
«Весь день проспорят», — подумал Чибисов и громко постучал.
В ответ рявкнули:
— Войдите!
Чибисов шагнул в кабинет. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий грузный директор. Лицо у него было красное, рассерженное.
— Опять что-нибудь ребята нашкодили? — ответив на приветствие Чибисова, буркнул он.
Чибисов утвердительно кивнул головой.
— Борис Николаевич! — обратился директор к стоящему возле окна Ковалеву. — Давайте этот вопрос завтра обсудим. Ты еще подумай. Без ножа режешь. Пожалуйста, подумай. А теперь ты, Павел Захарович, добивай меня своими претензиями. Что ребята натворили?
Уголком глаза Чибисов заметил, как задержался возле двери Ковалев, перебирая папки в канцелярском шкафу.
— Хулиганят. В подсобном хозяйстве стекла в парниках побили, дирекция иск на триста рублей предъявила.
— Судить будут?
— Не хочется до суда доводить. Пришел к вам посоветоваться. За причиненный ущерб придется родителям раскошелиться. А с ребятами нужно крепко поговорить. Школьный коллектив и комсомол пусть действуют.
Ковалев вышел, осторожно прикрыв дверь.
— Плохо у вас воспитательная работа поставлена, — продолжал Чибисов, — разболтались ребята.
— Правильно, — вздохнув, согласился директор, — текучесть большая, не держатся учителя. Вот, к примеру, Ковалев. Два года проработал и заявление об увольнении подал. Да еще перед началом учебного года! Где я ему замену найду? Черт меня дернул его принять. Летун. Весь Союз исколесил, думал, хоть здесь задержится.
— Земля огромная, а человек живет один раз. Иному хочется как можно больше увидеть. Что же в этом странного?
— Тогда выбирай себе другую профессию, а не педагога. Это ведь даже не профессия, а призвание. Всю жизнь посвящать этому надо, себя не жалеть. Вот что такое — педагог… Ты что улыбаешься?
— Хорошо, когда люди влюблены в свое дело. А Левашов вот утверждает, что нет не земле благороднее труда лесовода.
— Сравнил тоже. Хотя… гм… если рассудить, он тоже прав.
— Естественно… Но речь не о нем, а о Ковалеве. Можно взглянуть на его трудовую книжку?
— Надеюсь, это не профессиональный интерес?
— Что ты! Просто хочу узнать, где человек успел побывать.
Директор вытащил ключи, подошел к массивному шкафу, обитому железом, и достал из него личное дело и трудовую книжку Ковалева.