Злой Сатурн (Фёдоров) - страница 43
— Фонари зажигать — не наша забота. На то фонарщик имеется, а мы с дозором обходим. Заблудился, говоришь? А где тут плутать? Тут за углом Сухарева башня, а с энтой стороны спуск к Петровке. А там и до Рождественки, где дом господина Татищева, рукой подать. Проводить, что ли? А то ненароком кто обидит из лихих людей.
— Я и сам теперь доберусь. Спасибо. А от лихого человека у меня оборона есть. — Андрей показал маленький, привезенный из Швеции пистолет. — Ты лучше скажи, что это за огонь вон за тем домом?
Дозорный обернулся, вздрогнул.
— Опять нечистую силу вызывает, — прошептал он.
— Чего болтаешь? Какая нечистая сила? Кто огонь на башне зажег?
— Известно кто! Чернокнижник этот, Брюс. Первый колдун в Москве. Трубу на башню поставил и следит за небом. Разве доброе то дело? Я ведь вот не подсматриваю за господом богом, мне это ни к чему. А ему, значит, Брюсу, нужно. Зачем, спрашивается? Вот то-то, мил человек, что не знаешь. А я знаю, и все здесь на Москве знают. Следит он за господом и, как только узрит, что тот почивать отправляется или каким другим делом занялся, так сразу всю нечистую силу к себе на башню и вызывает. А та ему из дерьма золото делает. Иначе откуда бы ему такое богатство иметь? А? Мы все знаем. Ужо его вместе с башней спалим.
— Однако, дурень же у твоего отца вырос! — рассмеялся Андрей.
— А ты меня не лай! Не дурей тебя буду. Ишь, умник нашелся. Видали мы таких. А ну, проходи! Шляются тут всякие!
Дозорный повернулся и с бранью пошел обратно.
Андрей постоял, прислушиваясь к затихающим шагам. Подумал и решительно направился к башне. В темноте кое-как разыскал вход. По узкой каменной лестнице поднялся на самый верх и остановился возле двери, из-под которой выбивалась тонкая полоска света. Переведя дыхание, постучал.
— Кто там? — послышался знакомый глуховатый голос. — Если по делу, заходи!
Андрей толкнул железную дверь и шагнул в комнату. Навстречу ему из-за большого простого стола поднялся Брюс. Минуту, нахмурив брови, пытливо всматривался в лицо гостя. Легкая улыбка раздвинула тонкие губы. Брюс протянул руку:
— Господин Татищев? Рад! Очень рад! — и сжал сильными сухими пальцами локоть Андрея. — Садитесь сюда, а я проведу обсервацию.
Андрей осторожно сел на предложенный стул, осмотрелся. Тускло горели в шандале свечи, отчего комната казалась мрачной и неуютной. Низкий сводчатый потолок, кирпичные стены, два узких окна-бойницы, в одно из которых смотрела труба телескопа… На столе груда бумаг, циркуль, линейка, большая карта звездного неба. Тут же графин с вином, серебряная чарка и надкушенный ломоть хлеба. На широкой скамье возле стены приборы для определения высоты солнца, песочные часы и еще какие-то замысловатые инструменты.