Но дядя по-прежнему отказывался ее замечать и смотрел поверх головы, словно никакой Кассандры в комнате вообще не было.
— Я полагаю, вы уже сообщили Отуэям? — мрачно поинтересовался он у Родни.
— Дядя Тревор, мы хотели сперва сказать вам, — ответила вместо него Кассандра. — Но мы ждали… — Она умоляюще взглянула на Уильяма, но тот отрицательно покачал головой.
— Да? И чего же вы ждали? — Дядя наконец посмотрел на племянницу, но та уже замолчала и, казалось, прислушивается, как будто надеется получить ответ от кого-то еще. Не дождавшись ответа Кассандры, мистер Хилбери тоже начал невольно прислушиваться.
— Создалось крайне неприятное положение для всех нас, — сказал он, вновь опускаясь в кресло.
Он сидел, поглядывая на огонь, словно беседовал сам с собой. Кассандра и Родни молча смотрели на него.
— Что же вы не сядете? — вдруг спросил он.
Особого радушия в его словах не было, но гнев явно прошел — или же его сейчас занимали более важные проблемы. Кассандра приняла приглашение и села, Родни остался стоять.
— Думаю, Кассандра без меня вам все объяснит, — сказал он.
Мистер Хилбери кивнул, и Родни вышел.
Тем временем в соседней комнате, в столовой, Кэтрин и Денем вновь сидели за полированным столом. Они словно продолжали прерванный разговор, и им нужно было поскорее выговориться. Кэтрин вкратце пересказала беседу с отцом.
— В любом случае это не означает, что мы не сможем видеться, — сказал Денем.
— Или быть вместе. Только о браке не может быть и речи, — ответила Кэтрин.
— Но если я почувствую, что меня тянет к тебе все сильнее и сильнее?
— А вдруг опять повторятся такие… провалы?
Он коротко вздохнул и задумался.
— В конце концов, мы уже разобрались, что мои провалы так или иначе связаны с тобой, а твои, как ни странно, зависят только от тебя, — добавил он, но затем сам же яростно опроверг эти доводы разума. — Мы любим друг друга — во всяком случае, так принято называть то, что мы оба чувствуем. Помнишь ту ночь? Тогда никаких сомнений не было. Пусть полчаса, но мы были абсолютно счастливы. И потом весь день с тобой все было хорошо, а со мной — вплоть до вчерашнего утра. Все шло почти идеально, но, каюсь, я потерял голову и, боюсь, совсем замучил тебя.
— Да нет же! — перебила она нетерпеливо. — Ну как тебе объяснить? Вовсе не замучил. Просто это реальность. Реальность! — воскликнула она и даже пристукнула пальцами по столу, подчеркивая это слово. — Ты опять не видишь меня настоящую. Снова все смешалось, снова все как мираж, неверно и зыбко. Мы то сойдемся, то нас опять разводит в стороны. В этом и моя вина. Я не лучше тебя — даже хуже, наверное.