Может, лучше вернуться домой и потратить последние деньги на «Мечту Оливии»? Она позвонит Дольчи и скажет, что настала пора вновь приняться за работу. Она может дать объявление, что студия вновь открывается после перерыва. Ведь некоторые магазины на Пятой авеню, находившиеся на грани банкротства, временно закрывались для того, чтобы дать сотрудникам отдохнуть. Она может сменить название магазина — это тоже было в порядке вещей.
Оливия закрыла глаза. Чего ради примчалась она сюда? Выяснить отношения с Риа? Но разве на этом все закончится?
Риа, — скажет она, — ты предала нашу дружбу. Но ведь Риа и так знала это! Сможет ли Оливия убедить ее прояснить истину на страницах «Чаттербокса»? Это было бы прекрасно, но Риа никогда не пойдет на это — в глубине души Оливия с отчетливо понимала это. Зачем, в таком случае, она заявилась сюда? Ее надежды были столь же эфемерны, как дымок от сигареты.
Оливия вздохнула. Нет, жизнь должна быть не такой, когда ты смотришь на одно, а видишь другое. Так и Эдвард воспринимал ее совсем иной, чем она была в действительности. Пока он не найдет Риа и не заставит ее рассказать правду, он не поверит, что это Риа, а не Оливия, была любовницей его отчима.
Так неужели она приехала сюда только ради того, чтобы представить Эдварду доказательство своей невиновности? Нет, это невозможно. Она ненавидела Эдварда. Она презирала его. Она не хотела больше его видеть. Но если когда-нибудь им суждено будет встретиться, она должна сказать ему, что он самый жестокий, самый бесчувственный негодяй, какого она когда-либо знала, и отвесить ему пощечину.
Но этого никогда не случится. Он не станет искать ее, он не вспоминает о ней, не мечтает о ней, не…
— Оливия!
Это не мог быть Эдвард, просто у нее разыгралось воображение. Она сделала глубокий вдох и прижала руку к груди, чтобы унять сердцебиение. Солнце уже коснулось горизонта, отбрасывая лучи в надвигающуюся темноту, и мужчина, окликнувший ее, озаренный потоком расплавленного золотого света, казался богом, спустившимся с Олимпа.
Это был Эдвард.
Они стояли и смотрели друг на друга, а солнце тем временем медленно погружалось в море. Гнев, обуревавший ее всего несколько мгновений назад, испарился, голова кружилась от невероятного счастья. Он приехал за ней! Потом по ее телу пробежал озноб. Она просто сошла с ума. Разумеется, он должен был здесь появиться. Он должен был прийти, чтобы получить то, что хотел — Риа и акции «Джемини».
Оливия стояла, застыв в напряжении, пока он шел к ней, и, хотя сердце по-прежнему учащенно билось в груди, когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и холодно.