- Наконец-то! - повторяет голос.
Теперь я вижу, что здесь человек. Он выходит из-за стеллажей, шаркая по полу разношенными башмаками. Монашеский балахон, подпоясанный верёвкой, заляпан воском и чернилами. Бледное лицо в резких морщинах, чёрные блестящие глаза. Седые клочковатые волосы венчиком обрамляют блестящую лысину.
- Ты не очень торопился, - ворчливо говорит монах. Его блестящие глаза, странно молодые на морщинистом лице, разглядывают кинжал в моей руке.
Меч лежит у моих ног, в руках - свиток с заклинанием и кинжал "вечная жизнь". Оружие против призраков.
То ли старик принял меня за кого-то другого, то ли он рад любому, человеку или эльфу, кто зайдёт в эту кладовку для мертвецов.
- А ты меня ждал?
Сухие губы старика кривятся, он протягивает руку, и свеча плавно опускается ему в ладонь.
- Хорошо тебе смеяться, Аристофан. Пока ты болтался по миру, развлекался с девушками и нюхал цветочки, я торчал здесь, среди крыс и покойников. Думаешь, это легко?
Шаркая башмаками, он подходит к ближайшему стеллажу, ставит свечу рядом с чьим-то истлевшим телом:
- Ты слышал, мир сдвинулся. Маятник качнулся так далеко, как никогда раньше. - Старик не то кашляет, не то смеётся. Оборачивается ко мне. - Что стоишь, проходи. Я приготовил ещё пару бутылочек зелья для тебя. Довесочек к премии, хе-хе.
Иду вслед за ним между полок с мертвецами. Стены подвала сложены из крупных, грубо отшлифованных камней, не прикрытых штукатуркой, его углы теряются в темноте. Низкий потолок подпирают массивные сводчатые столбы из тёсаного камня. Над укреплёнными кое-где держателями для свечей чернеют пятна копоти.
У дальней стены, под криво пришпиленным, вытертым гобеленом, стоит широкий стол. Это даже не стол, а верстак. Сразу видно, на нём много и упорно работали. Похоже, на нём даже когда-то горели, а может, и умирали в страшных муках неведомые существа.
Монах откидывает край гобелена. Там из стены вынут камень, и в образовавшейся нише устроена полка, плотно заставленная бутылками и пузырьками.
- Вот твои зелья. Настоялись за столько лет.
Он ставит на стол пару бутылочек, и опять смеётся, будто кашляет.
Кинжал ещё в моей руке. Я должен выполнить задание вождя и убить старого друга. Старого друга старого Аристофана. Моего предшественника, который - бог весть когда - заказал у этого монаха бутылочку зелья.
- Ну что смотришь, забирай, - монах будто не замечает, что я не убрал клинок в ножны. - И знаешь что, Аристофан? Скажи мне слово.
- Слово? - машинально повторяю за ним. Ты тянешь время, Эрнест. Вот что ты делаешь. Тянешь время, потому что не знаешь, как поступить.