- А остальные жрецы, те, что внутри? Ты их убил?
Запинаюсь на мгновение, но отвечаю правду:
- Я одолел их и оставил связанными у алтаря.
Вождь морщится:
- Ты жесток, брат.
Он отворачивается от меня и обращается лицом к площади. Достаёт из кармана полотняный мешочек, распускает завязки. Негромко произносит несколько слов, поднимает высоко вверх и встряхивает. Из мешочка щедро сыплется тонкая серебристая пыльца. Налетает ветер, подхватывает мельчайшие крупицы, сверкающие в лучах солнца, и быстро разносит над домами, над площадью, крутит по улицам тонкие вихри. Я вижу, как черепица крыш быстро обретает серебристый оттенок.
Эйлиот выжидает, пока мешок пустеет окончательно, а пыльца развеивается в воздухе. Потом набирает в грудь воздуха, и произносит слова заклинания. Голос его, усиленный магией, разносится над городом, отражается от крыш, от стен домов.
Резко звучит сигнальный рог: Уходим. Уходим. Уходим.
Молча, быстро дикие эльфы перестраиваются, и покидают площадь. Только лёгкий топот множества ног слышен на мощёной мостовой. Дробный звук прокатывается по главной улице. Последним площадь покидает вождь. Он бегом спускается по ступеням, уверенно набирает скорость, догоняет свой отряд.
Застываю у дверей храма, как зачарованный, смотрю, как занимаются огнём черепитчатые крыши. Как ревёт, разгораясь, синее пламя. То самое, от которого не остаётся даже золы. Беги, Эрнест. Если промедлишь ещё немного, сгоришь живьём. Ты здесь уже никому не поможешь.
До хруста сжимаю зубы. Сбегаю по выглаженным множеством ног, широким ступенькам вниз. Спины последних эльфов уже маячат на выходе из улицы, что ведёт к городским воротам. Трещат, сгорая и испуская густой дым, стены храма. Беги, Эрнест, не то будет поздно.
Срываюсь с места, бегу по опустевшей улице вслед за уходящим отрядом, и трупы людей смотрят мне вслед пустым глазами.
- Священные деревья. Я вижу вас, - эльф прижимает ладони к груди, там, где сердце. - Я вижу вас.
Эйлиот, вождь диких эльфов, склоняет голову, и весь отряд делает то же самое.
Позади полнеба окрасилось в багрово-синие тона. Дымная туча, подсвеченная снизу остатками магического пожара, поднимается над огрызками каменных стен. Город, который мы покинули, перестал существовать. Осталась только круглая проплешина на земле, выеденная огнём.
Мы бегом миновали распахнутые настежь ворота, оставив пожарище позади. Хорошо утоптанная дорога уходила от города вниз, между полей и рощиц. Отсюда, с возвышения холма, было видно, как её серая лента ныряет в заросли молодых сосен, взбегает на полукружье горбатого моста, огибает развалины какого-то белокаменного дворца, и тает в туманной дымке.