Вэньгао знал, что это неправда, но это типично для Чэня. Девушку он представил сам.
– А это госпожа Линь Шань, дочь мастера Линя и его покойной жены. Он привез ее посмотреть на пионы.
– И правильно сделал, – одобрил Чэнь. – Великолепие этих цветов не нуждается в еще большем украшении, но красоты слишком много не бывает.
Отец казался таким счастливым, что это забавляло. Дочь…
– Вы слишком добры, учитель Лу. Это поэтическая ложь – предполагать, будто моя красота может обогатить чем-то Еньлин весной.
Улыбка Чэня стала сияющей, его восторг был явно непритворным.
– Значит, вы считаете поэтов лжецами, госпожа Линь?
– По-моему, мы должны ими быть. Жизнь и историю надо приспосабливать к нуждам наших стихов и песен. Поэма – это не летопись, как исторические хроники, – с этими словами она посмотрела на Си Вэньгао и позволила себе – в первый раз – смущенно улыбнуться.
«Мы. Наших».
Вэньгао смотрел на нее. Ему опять захотелось стать моложе. Он помнил, как был моложе. У него болели колени. И спина тоже, пока он стоял. Он осторожно сделал движение, чтобы снова сесть.
Лу Чэнь шагнул к стулу и помог старику. Постарался, чтобы это выглядело проявлением уважения, учтивости, а не покровительственной помощью нуждающемуся в ней. Вэньгао улыбнулся ему снизу и жестом пригласил двух мужчин сесть. Стульев было всего три, он не знал, что придет девушка.
Эта девушка потрясала.
Он спросил, потому что не мог сдержаться, хотя задавать этот вопрос было слишком рано.
– Старый друг, сколько мы можем пробыть вместе?
Чэнь не позволил ни на йоту угаснуть своей улыбке.
– А! Это зависит от того, насколько хорошим окажется вино, когда его принесут.
Вэньгао покачал головой.
– Скажи мне.
Здесь не было тайн. Отец и дочь Линь должны знать – все знали, – что Чэня сослали на остров Линчжоу. Говорили, что помощник первого министра Кай Чжэнь – человек, которого Вэньгао презирал, – теперь заведует такими делами, так как первый министр постарел.
Вэньгао слышал разговоры, что на Линчжоу водятся десятки видов пауков и змей, которые способны убить человека, и что вечерний ветер приносит болезнь. Там были тигры.
Чэнь тихо произнес:
– Полагаю, я могу остаться на одну-две ночи. Меня сопровождают четыре охранника, но пока я продолжаю двигаться на юг и даю им еду и вино, думаю, мне позволят иногда останавливаться и навещать друзей.
– А твой брат?
Младший брат, тоже ученый со степенью «цзиньши», также отправился в ссылку (семьи редко избегали той же участи), но не так далеко, не туда, где его ждала смерть.
– Чао с семьей живет на ферме у Великой реки. Я еду в ту сторону. Моя жена с ними и останется там. У нас есть земля, мы можем ее возделывать. Иногда зимой они, возможно, будут есть орехи, но…