— Откуда вы знаете?
— Цифры рассказали. Я видел их на экране. Они сообщили мне широту и долготу места. Вот и все.
— Наверное, чтобы стать штурманом, нужно быть очень умным.
— В общем-то, особого ума не требуется.
Штурман передвигал по карте две пластмассовые линейки, соединенные общим стержнем. Отметив, что ему надо, штурман соединил линейки и поднял к самому верхнему краю карты, где была нарисована картушка компаса.
— Вы делаете что-то незаконное? — вдруг спросил Яков.
— С чего ты так решил?
— А разве не поэтому вам нельзя говорить о том, что вы возите?
Штурман вздохнул:
— Моя единственная обязанность — привести корабль из Риги в Бостон и потом назад в Ригу.
— Вы всегда возите сирот?
— Нет. Обычно мы возим грузы. Ящики с грузами. Что внутри ящиков — меня не касается. Я лишних вопросов не задаю. Вот так.
— Значит, вы занимаетесь чем-то незаконным.
— Ну что ты за любопытный чертенок, — засмеялся штурман.
Он снова стал записывать цифры в книжку аккуратными колонками.
Яков следил за действиями штурмана, потом спросил:
— Как вы думаете, меня усыновят?
— Обязательно.
— Даже с этим?
Яков выпятил культю левой руки.
Штурман посмотрел на него. В глазах взрослого блеснула жалость. Яков это заметил.
— Я точно знаю: тебя обязательно усыновят.
— Откуда вы знаете?
— Кто-то ведь заплатил за твой переезд в Америку. Оформил документы на тебя.
— Не видел никаких документов. А вы?
— Я усыновлениями не занимаюсь. Моя забота — привести корабль в Бостон.
Штурман выразительно посмотрел на дверь рубки:
— Шел бы ты к ребятам. Мне расчеты делать надо. Они внимания требуют.
— Чего мне туда идти? Все по койкам валяются и стонут.
— Ну тогда поиграй один. В другом месте.
Яков нехотя ушел из рубки и спустился на палубу. Палуба была пуста. Яков встал у перил. Он смотрел на воду, рассекаемую корабельным носом. Он думал о рыбах, плавающих под этой серой бурлящей водой. И вдруг ему стало трудно дышать. Бурление воды сдавливало ему горло. Но Яков не убежал с палубы. Он стоял, вцепившись в перила своей единственной рукой. В мозгу у него проносились страшные мысли, мелькали страшные картины холодных океанских глубин. Он давно, очень давно перестал ощущать страх.
И вот сейчас страх вдруг вернулся к нему.
Две ночи подряд ей снился один и тот же сон. Медсестры объяснили, что все дело в назначенных лекарствах: метилпреднизолоне, циклоспорине и обезболивающих таблетках. Эти препараты взбудоражили мозг. Волноваться не стоит: у всех, кто прошел через похожее состояние, бывают тяжелые сны. Постепенно они сами уйдут.
Но сегодня утром, проснувшись в слезах, Нина Восс поняла: этот сон не уйдет. Он останется с нею навсегда. Он теперь часть ее, как и пересаженное сердце.