— Мы только что из палаты Джоша, — сказала Вивьен.
Тарасов поднял голову. Эбби заметила, что карточки с историями болезни забрызганы кофе.
— И что вы думаете по этому поводу, доктор Чао?
— Я думаю… вы делаете замечательную работу. Мальчишка просто фантастически выглядит.
— У него небольшая послеоперационная амнезия. А в остальном — быстро идет на поправку, как и все ребята в его возрасте. Через неделю будем выписывать, если медсестры не выпроводят его раньше.
Тарасов закрыл карточку и снова взглянул на Вивьен. Улыбки на его лице уже не было.
— А на вас, доктор, я имею зуб. Причем громадный зуб.
— На меня?
— Вы знаете, о чем я говорю. О пациентке в Бейсайде, которая тоже ждала пересадки сердца. Отправляя Джоша к нам, вы рассказали мне не всю историю. Потом обнаруживается, что сердце было предназначено той пациентке.
— Оно не было предназначено ей. Эбби привезла вам заявление на целенаправленную передачу сердца.
— Заявление, добытое путем ухищрений.
Тарасов поправил очки и хмуро посмотрел на Эбби:
— Мистер Парр, президент вашей клиники, рассказал мне подробности. И адвокат мистера Восса — тоже.
Вивьен и Эбби переглянулись.
— Его адвокат? — переспросила Вивьен.
— Да. — Взгляд Тарасова переместился на его бывшую студентку. — Вы хотели, чтобы меня осудили?
— Я пыталась спасти Джоша.
— Вы утаили существенные сведения.
— Зато теперь Джош жив и идет на поправку.
— То, что сейчас скажу, я больше повторять не буду. Впредь никогда так не делайте.
Вивьен было собралась ответить, но ограничилась вежливым кивком. Вся ее поза свидетельствовала о чисто азиатском почтении к учителю: опущенные глаза, сдержанный поклон.
Однако Тарасов не купился на ее смирение. Он смотрел на Вивьен с легким раздражением. Потом вдруг рассмеялся и снова взялся за карточки.
— Мне надо было бы еще тогда выгнать вас из Гарварда. Не воспользовался шансом.
— Приготовились! К повороту! — крикнул Марк, толкая румпель.
Нос «Моего пристанища» повернулся по ветру. Паруса трещали, канаты лупили по палубе. Радж Мохандас поспешил к лебедке правого борта, чтобы развернуть кливер. Парус с громким хлопком принял в себя ветер. Яхта накренилась на правый борт. Из каюты внизу донеслось клацанье жестянок с прохладительными напитками.
— Эбби, к перилам с подветренной стороны! — распорядился Марк. — Марш на подветренную сторону.
Эбби переместилась на левый борт, где схватилась за спасательный трос, в очередной раз мысленно поклявшись больше никогда не ступать на борт яхты.
«Что делает с мужчинами парусное судно? — думала она. — Что с ними делает море? Почему они безостановочно кричат?»