– Сэр…
– Сэр…
– Сэр…
Когда Гамаш вернулся в оперативный штаб, там его ждала целая толпа желающих поговорить с ним.
– Сэр, на линии агент Лемье из Монреаля.
– Пусть подождет минутку – я возьму трубку там. – Он кивнул на свой маленький кабинет.
– Сэр, – обратилась к нему из другого угла комнаты агент Лакост. – У меня тут проблема.
– Сэр, – подошел к нему Бовуар. – Мы позвонили в лабораторию по поводу этих фотографий. Они их еще не получили, но, как только получат, дадут нам знать.
– Хорошо. Посмотри, сможешь ли помочь агенту Лакост. Я сейчас вернусь. Агент Николь?
Все в комнате замерли. Столь резкое прекращение какофонии звуков казалось невероятным, однако это случилось. Все взгляды обратились на Николь. Потом на Гамаша.
– Идите со мной.
Все взгляды и Николь последовали за Гамашем в его кабинет.
– Прошу садиться. – Гамаш кивнул на единственный стул в комнате и взял трубку. – Соедините меня с Лемье. – Он подождал несколько секунд. – Агент, где вы находитесь?
– В миссии «Олд бруэри»[70]. Только что приехал из управления. Он сделает то, о чем вы просили.
– И когда?
– Не сказал, сэр.
Гамаш улыбнулся. Он представил себе Лемье в этой жуткой комнате с блестящим, талантливым жутким человеком. Бедняга Лемье.
– Хорошая работа.
– Спасибо. Вы были правы. Им здесь известна эта бродяжка. – Он говорил возбужденным голосом, будто ему только что удалось расщепить атом.
– Они ее знали как Эль?
– Да, сэр. Другого имени они не знают. Но насчет второго пункта вы были правы. Здесь со мной директор миссии. Хотите с ним поговорить?
– Как его зовут?
– Терри Мошер.
– Oui, s’il vous plaît[71]. Дайте мне месье Мошера.
После небольшой паузы в трубке раздался низкий властный голос:
– Bonjour, старший инспектор.
– Месье Мошер, я хочу, чтобы вы знали: это выходит за территорию нашей юрисдикции. Это убийство произошло в Монреале, но нас пригласили, чтобы навести кое-какие конфиденциальные справки.
– Я вас понимаю, старший инспектор. Отвечаю на ваш вопрос: Эль по большей части пробивалась сама. Большинство обитает здесь, поэтому я не очень хорошо ее знал. Да и никто из персонала ее не знал. Но я поспрашивал наших работников, и кто-то на кухне вспомнил, что на шее у нее был кулон, они говорят, какая-то серебряная старинная штука.
Гамаш закрыл глаза, молча молясь о том, чтобы услышать ответ на следующий вопрос.
– Никто не помнит, как он выглядел?
– Нет. Я спрашивал, и одна из поварих сообщила, что как-то раз что-то сказала об этом кулоне Эль, ну, просто чтобы разговор завязать, и Эль немедленно прикрыла его. Для нее эта штука вроде бы была важна, правда, для бродяг иногда важными оказываются самые странные вещи. У них появляются всякие навязчивые идеи, мании. Похоже, такой манией и был этот кулон для Эль.