– Это из Исаии.
– Вы назвали ваш центр «Клеймите беспокойство». Взяли эти слова оттуда? – Он кивнул в сторону стены.
– Да. Меня немного смущает, что у меня на стене висит христианское изречение, но мы живем в обществе, где есть представители разных религий. Люди, приходящие сюда заниматься йогой и медитировать, исповедуют самые разные верования. Есть христиане, есть иудеи, есть буддисты, некоторые больше склоняются к индуистским учениям. Мы берем из каждой веры то, что для нас ценно. Мы здесь не догматики.
Гамаш обратил внимание, что из ее уст это звучало как благо, тогда как из уст Си-Си – как пародия.
– И хотя Исаия – ветхозаветный пророк, вы все же не сидите на крючке христианства. – Гамаш улыбнулся. – А почему вы выбрали именно эту цитату?
– Потому что это изречение близко к буддистскому представлению, согласно которому чем мы тише и спокойнее, тем мы ближе к Богу, – сказала Матушка. – Прекрасная мысль.
– Воистину прекрасная, – без малейшего лукавства согласился Гамаш. – Тишина и спокойствие. – Он отвернулся от надписи на стене и заглянул в глаза пожилой женщины. – И никакого волнения.
Матушка не промедлила ни секунды:
– И никакого волнения, старший инспектор.
– Merci, Madame.
Гамаш дотронулся до руки Бовуара, направляя его к двери. Бовуар даже куртку на себе не застегнул – выскочил на холодный вечерний воздух, словно нырнул в ледяной горный ручей. Он зашелся в кашле от холодного воздуха, попавшего в легкие, но ему было все равно. Он наконец-то возвращался в свое привычное состояние.
– Дай-ка мне ключи. – Гамаш протянул руку, и Бовуар без возражений отдал ему ключи. – Ты не заболел?
Бовуар уселся на пассажирское сиденье:
– Я здоров. Но это место, эта женщина…
Он повел усталой рукой вокруг головы. Тошнота все еще мучила его, и он надеялся, что удастся сдержать ее до возвращения в гостиницу. Но его ожидания не оправдались.
Пять минут спустя Гамаш придерживал голову Бовуара, согнувшегося у обочины дороги, а того рвало с кашлем пополам, и он проклинал эту женщину и ее приторное клаустрофобное спокойствие.
– Со мной все будет в порядке, – пробормотал Бовуар, который выглядел страшнее смерти.
– В конечном счете – не сомневаюсь, – сказал Гамаш.
Он практически внес Бовуара в гостиницу, поднял по лестнице и занес в номер. Там он помог Бовуару раздеться, напустил воду в ванну, и наконец чистый и разгоряченный Бовуар улегся в большую удобную кровать с мягкими фланелевыми простынями и одеялом из гагачьего пуха. Гамаш взбил ему подушки, натянул одеяло по самый подбородок, чуть не спеленал его, как младенца. Поставил рядом с кроватью поднос с чаем и крекерами.