– Так, вот это место. – Клара села и нажала кнопку «воспроизведение».
Лодка приближалась к мрачному берегу. Кэтрин Хепберн в роли стареющей Алиеноры, закутанная в шали, блистательная и хрупкая. Никакого диалога, просто долгая сцена – лодка, плывущая по реке в сельской местности, лодочники и прибывающая королева.
Лодка почти причалила к берегу, и тут пленка начала вести себя странным образом. На несколько мгновений она задергалась.
– Вот, – сказала Клара и нажала кнопку «пауза». – Сейчас я покажу вам еще раз.
Она перемотала пленку назад и снова нажала кнопку «воспроизведение», и снова Алиенора поплыла в лодке на изматывающее рождественское воссоединение с семьей.
Клара остановила кассету в тот самый момент, когда изображение задергалось. Нос лодки почти полностью заполнил экран. Лиц видно не было. Никаких актеров в кадре. Одни лишенные листвы, безжизненные деревья, почти мертвый пейзаж, серая вода и нос лодки. Ничего. Возможно, Лемье прав, подумал Гамаш.
Он откинулся на спинку дивана, глядя на экран. Видеомагнитофон автоматически снялся с режима «пауза», и Кларе пришлось снова отмотать пленку назад, включить «воспроизведение», а потом снова «паузу».
Проходили минуты.
– Что вы видите? – спросил Гамаш, обращаясь ко всем присутствующим.
– Лодку, – сказала Клара.
– Деревья, – добавил Питер.
– Немного воды, – выпалил Бовуар, торопясь внести свою лепту, прежде чем всё разберут.
Лемье дал бы себе пинка, если бы мог. Ему ничего не осталось. Он увидел, что Гамаш весело смотрит на него. И в его взгляде было что-то еще. Одобрение. Лучше уж ничего не говорить, чем сказать только ради того, чтобы что-то сказать. Лемье улыбнулся в ответ и успокоился.
Гамаш отвернулся от экрана. Лодка, деревья, вода. Почему Си-Си останавливала пленку на этом месте? Может, это простое совпадение? Может быть, он вкладывает в это смысл, которого там и нет? Может быть, она остановила здесь пленку, чтобы пойти выпить или ей нужно было в туалет? Но от одной паузы пленка бы так не растянулась. Чтобы возник такой дефект, пленку нужно было останавливать много раз.
Он встал, чуть размял ноги.
– Нет нужды смотреть на экран. Ты был прав, а я ошибался. Мои извинения, – кивнул он Лемье, которого это настолько ошеломило, что он и не знал, что ответить.
– Прошу прощения, – сказала Клара, выходя с ними в прихожую. – Мне показалось, что в этом что-то есть.
– И вы могли оказаться правы. У вас чутье на преступление, мадам.
– Вы мне льстите, месье.
Будь Питер псом, шерсть у него на загривке поднялась бы. Как он ни старался, но не мог преодолеть в себе ревность к Гамашу и смириться с той легкостью, с какой тот общался с Кларой. В прихожей Гамаш вытащил из кармана книгу и протянул ее Кларе. После разговора с Мирной он предвидел то, что ему придется сделать, и всей душой не хотел этого.