– У тебя есть теория, почему Си-Си вдруг сейчас решила найти свою мать?
– Ты сказал, что Си-Си обратилась к одной американской компании по поводу каталога.
– И что ты в связи с этим думаешь?
– Возможно, Си-Си ждала, пока у нее не появится ощущение, что она добилась успеха.
Гамаш задумался, глядя на игроков на экране телевизора: они перепасовывали друг другу шайбу, теряли ее, откатывались на скорости назад, когда атаковала команда противника. Бовуар и Лемье со стонами откинулись на спинку дивана.
– Американский контракт, – сказал Гамаш. – И книга. Мы думаем, что именно поэтому Эль переехала с автобусной станции в «Ожильви». Си-Си вывесила постеры, рекламирующие ее книгу. Один из них висел как раз у автобусной станции. Эль, вероятно, увидела его и поняла, что Си-Си де Пуатье – ее дочь. Поэтому она отправилась к «Ожильви» – чтобы найти ее.
– А Си-Си отправилась в Три Сосны, чтобы найти мать, – сказала Рейн-Мари.
При мысли о том, что две эти битые жизнью женщины искали друг друга, скребло на сердце.
Перед мысленным взором Гамаша возник образ Эль, маленькой, хрупкой, старой и замерзающей: как она плетется из другого конца города, оставив там ценное место у решетки метрополитена в надежде найти дочь.
– Бросай! Бросай! – заорали болельщики перед телевизором.
– Ура! Гол! – закричал комментатор под бешеные аплодисменты стадиона и чуть ли не истерические крики Бовуара, Лемье, Габри и Оливье, которые обнимались и танцевали по комнате.
– Ковальски! – крикнул Бовуар Гамашу. – Наконец-то. Теперь три – один.
– А что делала Си-Си в деревне? – спросила Рейн-Мари.
Она выключила телевизор в гостиной, чтобы сосредоточиться на разговоре.
– Она, видимо, решила, что одна из этих пожилых женщин – ее мать, и поэтому поговорила со всеми ими.
– А потом нашла свою мать у «Ожильви», – сказала Рейн-Мари.
– Эль, вероятно, узнала Си-Си. Я думаю, она к ней обратилась, но Си-Си не обратила на нее внимания, решила, что это одна из уличных бродяжек. Но Эль проявляла настойчивость. Пошла за ней. Может быть, даже назвала ее по имени. Но и тогда Си-Си могла объяснить это тем, что бродяжка видела ее рекламные постеры. Наконец Эль впала в отчаяние, распахнула одежду на груди и показала свой кулон. И тут Си-Си должна была остановиться как вкопанная. Она должна была помнить этот кулон с детства. Его заказала Эмили Лонгпре. Другого такого не существовало.
– И тогда Си-Си, видимо, поняла, что эта женщина – ее мать, – мягко сказала Рейн-Мари, представляя себе эту сцену и пытаясь представить, что при этом чувствовала Си-Си.