– У меня есть к тебе вопрос, – сказал Гамаш, и изменение интонации его голоса насторожило Рейн-Мари. – Правильно ли я поступил в деле Арно?
Сердце Рейн-Мари ёкнуло, когда она услышала этот вопрос от мужа. Только она знала, какую цену он заплатил. На публике он держался мужественно и твердо. Ни Жан Ги, ни Мишель Бребёф, ни даже его лучшие друзья не знали, как мучительно переживал он все это. Знала только она.
– Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Из-за этого дела. Оно не только об убийстве. Оно в некотором роде еще и о вере.
– Все дела, которые ты расследовал, так или иначе имели в своей основе веру. Во что верит убийца, во что веришь ты.
Это было правдой. Мы – то, во что мы верим. И единственным делом, в котором он был очень близок к тому, чтобы предать свою веру, было дело Арно.
– Может быть, нужно было позволить им умереть.
Вот оно. Не руководствовался ли он в деле Арно эгоистическими соображениями? Своей гордыней? Своей уверенностью в том, что он прав, а все остальные заблуждаются?
Гамаш помнил проведенное без огласки и в спешке совещание в управлении Квебекской полиции. Решение позволить этим людям совершить самоубийство ради сохранения репутации полиции. Он помнил свои возражения, помнил, что большинство голосов было против него. А после этого он ушел. Он все еще ощущал уколы стыда, вспоминая о том, что случилось после. Он взялся расследовать дело в Маттон-Бее, как можно дальше от управления. Там он собирался прочистить мозги. Но он с самого начала знал, чтó должен сделать.
А встреча с рыбаком рассеяла последние сомнения.
Гамаш купил билет на первый самолет и вернулся в Монреаль. Это был тот самый уик-энд, когда Арно решил отправиться в Абитиби. Гамашу пришлось проделать долгий путь на машине. И чем ближе он подъезжал к пункту назначения, тем хуже становилась погода. Первая снежная буря этой зимой обрушилась на землю быстро и коварно. Гамаш потерялся, а машина его застряла.
Но он молился и дергал машину, и в конечном счете покрышки сцепились с дорогой, ему удалось выбраться из заноса, и он пробрался назад до главной дороги. До правильной дороги. Нашел домик и прибыл вовремя.
Когда вошел Гамаш, Арно на миг застыл, а затем прыгнул туда, где лежал его пистолет. И в то мгновение, когда Арно сделал прыжок, Гамаш понял кое-что про него. Он собирался дождаться, когда другие покончат с собой, а потом – исчезнуть.
Гамаш метнулся в угол комнаты и первым схватил пистолет. И внезапно все закончилось. Всех троих отвезли в Монреаль, где их ждал суд. Суд, которого никто, кроме Армана Гамаша, не хотел.