Он пошевелил кистями под одеялом. Кажется, браслеты оков пропали с запястий. Но, попытавшись приподняться, Ланс ощутил ужасную слабость. Что же с ним случилось? Нападение на карету… Да, было. Долгий бег по камням и скальным выступам. И это тоже. Лодка. Выстрел из аркебузы! Безжизненно падающий Коэл…
После этого Ланс, кажется, пытался придушить меткого стрелка. Вот тогда-то с ним что-то произошло. Боль… За грудиной ноет до сих пор. Но это не удар кинжалом или шпагой. Уж кто-кто, а прославленный бретер знал, каковы бывают последствия резаной или колотой раны. Может, веслом огрели? Да тоже непохоже…
Преодолевая предательскую слабость, менестрель попытался приподняться.
– О! Наш больной пришел в себя! – немедленно отметил его попытки бровастый браккарец. – Но я не советую вам подниматься, пран Ланс. Если только вы не хотите лишить мир величайшего менестреля всех времен и народов.
Дар-Вилла развернулась на стуле, вскочила и, в один шаг оказавшись рядом с альт Грегором, придавила его плечо жесткой ладонью.
– Сказано же вам, пран Ланс, в ваших интересах сохранять покой. Зря мы старались, что ли?
– Кто это – мы? – слабым голосом спросил менестрель.
– Я и судовой лекарь. Имею честь представить – Тер-Реус. – Густобровый поклонился, отрываясь от изучения пузырьков и баночек. – Один из лучших лекарей во флоте его величества Ак-Орра тер Шейла из Дома Белой Акулы. Не согрешу против правды, если скажу, что во всех двенадцати державах он не знает равных в лечении как заразных хворей, так и телесных недугов, вызванных скрытыми пороками внутренних органов человека.
– Вы слишком добры ко мне, прана Дар-Вилла. – Лекарь прижал ладонь к сердцу. – Должен заметить, что известный алхимик Бертильон из Вирулии пользуется заслуженным уважением у людей, обладающих научным складом ума.
– Но как практика вас не превзошел никто.
– Говорят, Бен-Селим с Айа-Багаана показывал чудеса в заживлении ран, не совместимых с жизнью.
– Штопать колотые и рубленые раны и складывать кости проще, чем вернуть способность королю… не будем говорить какому королю… мочиться и не плакать при этом.
– Ну, может быть… – скромно потупился Тер-Реус. – Во всяком случае, могу согласиться, что прану Лансу повезло.
– А что со мной сталось?
– Сердечный приступ. Раньше могли сказать – лопнула сердечная жила. Могу с уверенностью сказать, что жила не лопнула, иначе мы с вами уже не разговаривали бы. Но в работе сердца произошли определенные сбои. Знаете, как бывает, если неправильно развернуть рей под ветер?
– Парус начинает «полоскать»…