Следовательно, наследник Дома Багряной Розы не интересует никого.
Менестрель, конечно, был благодарен Анне за спасение, которое без преувеличения можно было назвать чудесным, но не более. И даже испытывал чувство легкой досады. Во-первых, при всей своей бедности последний глава Дома Багряной Розы мог себе позволить выбрать невесту не из черни. Даже если не хотел, но позволить-то мог! Во-вторых, он до конца еще не решил, что лучше – умереть на плахе в родном Аркайле или плыть на браккарском корабле в неизвестность? Продолжать и дальше страдать от неразделенного чувства или найти вечное упокоение в Горних Садах? Хотя насчет Горних Садов это вряд ли, справедливо поправлял сам себя Ланс. Скорее уж Преисподняя с горячими щипцами и сковородками… И в-третьих, обряд венчания, проведенный как положено, согласно всем канонам, в главном храме Аркайла, ставит самого альт Грегора в двойственное положение. Он всегда гордился тем, что никогда не флиртовал с двумя женщинами одновременно. Никогда! Да, влюблялся много раз и с такой частотой, что даже самые ветреные из его друзей качали головами. Но ведь он всякий раз именно влюблялся! Увидел, и все! Как в омут головой. И каждый раз терпел объяснения с предыдущей любовницей, выслушивал ее жалобы и упреки. Но никогда он не пытался вести игру с двумя женщинами одновременно. Теперь же все его помыслы заняты Реналлой, хотя уже вполне очевидно – быть вместе им не суждено. Ну разве что небо упадет на землю, а Браккарские острова поплывут по морю, словно легкая фелука. Но возникает вопрос: а как же быть с законной женой?
Всю жизнь Ланс презирал мужчин, которые «бегают на сторону». Может, потому до сих пор и не женился, опасаясь, что не сумеет хранить верность одной и той же? Но, как бы то ни было, сердце подсказывало ему, что вот наконец-то та самая единственная появилась и… И вышла замуж за другого. А сам менестрель оказался женат. Другой бы на его месте только обрадовался. Никаких взаимных обязательств, добивайся взаимности от предмета воздыханий и не ломай голову над банальными истинами. Но не в этом случае. За одну лишь кощунственную мысль, что в его жизни наравне с зелеными глазами Реналлы появятся еще чьи-то – пусть вынужденно, пусть нелюбимые, – Ланс готов был вонзить себе в грудь кинжал. Хорошо, что оружия у него под рукой не было. Дар-Вилла, несмотря на полное доверие на словах, старалась не оставлять его в каюте наедине с чем-либо режуще-колющим. Даже вилки не давала, шпионка браккарская!
Через некоторое время Ланс перестал терзать себя противоречивыми суждениями, поскольку счел, что рано или поздно Вседержитель и судьба подскажут ему путь. Все равно и Реналла, и Анне сейчас от него очень далеки, и с каждой стражей «Лунный гонщик» увеличивал это расстояние на десяток-другой лиг. Да и лекарь Тер-Реус строго-настрого запретил ему волноваться.