Надодух неожиданно начал быстро раздеваться.
– Ты чего? – поймала его за штанину Горамник.
– А ты хочешь, чтобы они до утра тут торчали? – ответил вопросом на вопрос недоморф, без одежды обратившийся в натурального лешего: шерстяная зверюга с красными горящими глазами, огромными клыками, длинными когтями на пальцах. В темноте такого увидишь – поседеть недолго. Без наведенного морока чатия Сенусерт выглядел так, что обитать с ним в одной комнате становилось боязно.
Или это он, наоборот, мороком хорошенько приукрасился?
У подростков что-то пискнуло – их часы предупреждали о полуночи.
– Замкнись круг миров! Откройтесь врата мира огненного в мир тварный! – Подростки качнулись вперед, толкнули ногами свечи. Те упали, подожгли какую-то жидкость, и пламя стремительно ринулось в самый центр гексаграммы, где полыхнул сложенный из тонкого хвороста костер, а старшая заклинательница громко воззвала: – Явись к нам, Лучезарный! Явись, явись, явись!!!
Надодух разбежался, с легкостью перемахнул освещенный костром круг и сидящих подростков, опустился в самый центр пламени, подняв сноп искр, и громко спросил:
– Ну пришел! И что теперь?
От истошного визга у Битали заложило в ушах – подростки рванули во все стороны, улепетывая так, словно за ними волки гнались, начисто забыв, что желали пообщаться с кем-то из мертвого царства.
– Тхарри! – торопливо взмахнули палочками и Горамник, и Кро, спеша осадить пламя, пока недоморф не обжегся, и от двойного воздействия костер мгновенно потух.
– Вы видали?! – Надодух довольно расхохотался. – Теперь они этого «демона» до самой старости вспоминать станут и еще детям зарекут не связываться! И согласитесь, никакого колдовства я не использовал. Так что все по правилам!
– Да уж, теперь точно не помешают, – согласилась Анита. – Но только место здесь теперь порченое. Какая может быть структура покоя после подобного представления?
– Кладбище большое. Отойдем в самый дальний угол, найдем какой-нибудь склеп, и все будет хорошо, – ответил Надодух. – Кстати, по пути сюда я один приметил, каменный и полуразвалившийся. Наверняка заброшен. Думаю, пару поколений его никто не тревожил. Пошли, покажу.
Когда недоморф ухитрился углядеть эти развалины, осталось тайной – как раз со зрением у жертвы древнего проклятия дело обстояло не лучшим образом. Толстые стены из булыжника, покрытые густым мхом, местами поросшие травой, а в паре мест на них даже успели вырасти молодые березки. Несколько могильных плит тоже покрылись грязью, пол стал земляным – хотя под дерном наверняка еще сохранился скрепленный известковым раствором булыжник. От склепа пахло вечностью – и это было именно то, что нужно.