- Примерно в течение месяца все усиливающееся беспокойство вас убьет, - пожал плечами отец Андрей. - А событие - поверьте мне, чрезвычайно важное для судеб всего человечества - останется без главных действующих лиц.
***
Рим, Patriarkio>[5]
17 августа 1198
Мессер Эррико Соффредо - пресвитер церкви святой Пресседо, кардинал, член Священной коллегии и папский легат - не первый раз входил в рабочие покои наместника Святого престола. Далеко в юности остались робость и возвышенное волнение от того, что находишься в средоточии власти всего христианского мира. К сегодняшним пятидесяти годам осталась лишь глубокая вера в Господа нашего, в правоту служения, которому он себя посвятил, и готовность отдать все без остатка во имя его торжества.
Великая истина, что именно на Церковь и ее главу возложено Господом сохранение божественного порядка в мире, ни разу, даже в мыслях, не вызывала у него сомнений. Ведь это же так очевидно - как только невежи и тупицы могут не понимать! - один Бог на небе, один папа, его наместник на земле. Воистину 27 тезисов Григория VII, объединенных им сто с лишним лет назад в Dictatus papae>[6]
- суть лучшее, что один христианин может придумать для устроения жизни других.
В галерее Святых даров ему встретились кардиналы Филагатто и Сикконе из Конгрегации Богослужения и дисциплины таинств. Парочка поспешно поклонилась, стараясь не встречаться с Соффредо глазами:
- Laudetur Jesus Christus >[7]
- Во веки веков. Аминь! - Удаляющиеся кардиналы возобновили прерванный, было, негромкий разговор, из которого острый слух мессера Соффредо уловил: ... любимчик Иннокентия ... цепной пес ... любому горло перегрызет за хозяина...
Болваны! Балласт, оставшийся от Целестина III, который Иннокентий все никак не соберется разогнать по окраинным епархиям. Надо же, они видят в нем всего лишь удачливого карьериста! А ведь происходящее сегодня определит судьбы христианского мира на столетия вперед.
Мессер Соффредо помянул нечистого, откровенно намекнув тому, что пора бы и прибрать, наконец, некоторых забывших о своем служении кардиналов, ну, или хотя бы подготовить для них сковородки погорячей, перекрестился и продолжил свой путь. - Воистину, - билось у него в голове, - со времен Григория VII не было еще на Святом престоле человека, настолько не уступавшего великому предшественнику своей волей, энергией, стратегическим видением целей. Человека, воспламененного той же самой страстью, и, несмотря на молодость, уже столь много сделавшего для ее удовлетворения.
Поэтому пусть что угодно шепчут у него за спиной завистники, Эррико Соффредо никогда и ни в чем не предаст Иннокентия III. Не из-за страха, и не из выгоды, а потому лишь, что никто лучшего него не смог бы споспешествовать главному делу каждого честного христианина - объединению христианского мира под властью апостольского Престола и возведению Града Божьего на этой столь грешной земле!