– Я же стараюсь делать не больно, – огорчился Пиксель, выбрасывая на пол очередной клок розоватой пузырящейся ваты.
Тоник тем временем рассматривал чайник на котором была вычеканена ровная полоса.
– Все. Мы больше не будем рисковать. Никакой совместной концентрации внимания. Никакого электричества. Ничего! Хватит! Наигрались! – постановил он.
– А как же миллион за телекинез? – жалобно спросил Пиксель.
– Перебьешься.
– Не перебьюсь, я уже придумал, на что потрачу свою долю, – почти беззвучно возразил Пиксель.
– Ну и дурак. Нам о главном думать надо. Мы насрали в чужом мире. Пора и об этом вспомнить.
Он ошибался. Мы два мира изгадили, чужой и мою квартиру.
– Сам дурак, – еще тише произнес Пиксель.
– Хватит пререкаться!
– Остроухий, – довольно громко сообщил Пиксель.
– Я тебе, что эльф что ли? – обиделся Тоник.
– Я про острый слух, – счел нужным уточнить Пиксель.
Неумело завязав хвосты бинта уродским бантиком, он вышел из ванной комнаты и принялся подметать пол.
– Эльф у нас уже есть. А ты Пиксель у нас будешь Бэтменом, – пошутила я.
– Это с какого перепугу?
– Ты бы себя видел, когда колдуна этого обрабатывал.
Пиксель просветлел лицом, вспомнив про свои подвиги.
– Да вроде бы ничего нового со мной не приключилось, – заметил он.
– Кроме скорости. У тебя теперь скорость бешеная. Даже иногда не видно как ты передвигаешься.
– Правда что ли?
– Она права, я тоже заметил, – признался Тоник.
– Наверное, мы пока в состоянии развития. Как личинки. Наверняка, еще что-то проявится, – сказал Пиксель, азартно потирая руки.
– Нафиг-пофиг, – быстро напомнил Тоник.
Они заново начали вспоминать мелкие подробности драки.
Я машинально гоняла вилку по столу и просчитывала. Нет, не совсем так. Я продумывала. Тоник поддался веселому настроению и изувечил мне стену. Схулиганил, не подумав о возможных последствиях. Потом мы втроем вытворили фиг знает что и стакан разнесло на осколки. А что будет, если и я буду со своим характером как у Иа-иа учиться волшебству? Ясное дело – ничего путного их этого не получится. Мне срочно нужно менять характер и набираться самоуверенности. Пора переделать себя из пессимиста в оптимиста. Не такое уж сверхнаглое желание.
Тогда почему я верещу от восторга при виде ползающей вилки, а через секунду жалею бедного Гаспара? И убиваюсь по волшебнику, который был так подло убит? А вот старика, который греб за зеленой шляпой я понимаю, но не жалею по-настоящему. Почему?
– Ты что скисла? – Тоник нажал на вилку пальцем и мешал ей пересечь квадрат.
Из вредности я усилила мощность движения вилки и она незамедлительно проколола палец Тонка. Он отдернул руку и вилка со свистом воткнулась в стену.