– Теперь вы принадлежите друг другу, да? Связаны серебряной пуповиной? – улыбается он. – В любом случае, хоть ты и нанесла ей серьезное, почти смертельное ранение, она получила от тебя бесценный подарок – время. Есть такое латинское выражение: «Vincit qui patitur». Знаешь, что это означает?
Мне уже не просто холодно, температура вокруг приблизилась к абсолютному нулю.
– Вы знаете, что нет.
– «Терпение все превозмогает». Помнишь бедную Чашку с ее крысами? Чему они могут нас научить? Я говорил тебе при нашей первой встрече: суть не в том, чтобы раздавить твою способность бороться. Главное – сломить волю к сопротивлению.
Снова эти крысы.
– Крыса без надежды – мертвая крыса.
– Крысы не знают надежды. Ни веры. Ни любви. Тут ты была права, рядовой Рингер. Они не проведут человечество сквозь бурю. Но ты ошибалась по поводу ненависти. Ненависть тоже не ответ.
– Каков же ответ?
Я не хочу его спрашивать, не хочу доставлять ему удовольствие, но все равно не могу сдержаться.
– Ты почти у цели, – говорит он. – Думаю, ты даже удивишься, если узнаешь, насколько близко.
– Близко к чему? – Мой голос звучит не громче крысиного писка.
Он снова нетерпеливо кивает в сторону шахмат: «Играй».
– Не вижу смысла.
– Не хотел бы я жить в мире, в котором не ценят шахматы.
– Перестаньте. Перестаньте изображать моего отца.
– Твой отец был хорошим человеком, но он стал рабом страшной болезни. Не суди его строго. И себя за то, что оставила его, тоже не осуждай.
«Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня, Марика».
Длинные проворные пальцы хватают меня за рубашку. Пальцы художника. Лицо высечено безжалостным ножом голода. Взбешенный художник с беспомощным телом и черными кругами вокруг красных глаз.
«Я вернусь. Обещаю. Ты умрешь без этого. Я обещаю. Я вернусь».
Вош равнодушно усмехается. Это улыбка акулы или ухмылка черепа. Но если ненависть – не ответ на вопрос, тогда что? Я с такой силой стискиваю пальцы, что ногти впиваются в кожу.
«Вот так это показывал Эван, – сказала Салливан и обхватила кулак ладонью. – Это – Эван. А это – существо внутри его».
Моя ладонь – ненависть, но что означает кулак? Что находится под оболочкой ярости и боли?
– Один ход – и мат, – тихо говорит Вош. – Почему ты не хочешь его сделать?
– Я не хочу проиграть, – с трудом шевеля губами, отвечаю я.
Он достает из нагрудного кармана устройство размером с сотовый телефон. Я уже видела такое прежде. Я знаю, что с его помощью делают. Кожа вокруг покрытого герметичным клеем пореза на моей шее начинает зудеть.
– Мы немного перешли черту, – произносит он.