– Я знаю, что важно.
Вош стоит в противоположном конце комнаты спиной к нам, но я вижу в окне отражение его лица. Рядом с ним крепкий рекрут. Парень прижимает винтовку к груди, вцепился в нее, как будто это шнурок, на котором его подвесили над пропастью глубиной в десять миль. Рядом с рекрутом сидит в стандартном белом комбинезоне та, из-за кого я здесь, – моя жертва, мой крест, та, перед кем я в ответе.
Чашка видит меня и пытается встать. Здоровенный рекрут кладет руку ей на плечо и возвращает на стул.
Я качаю головой и одними губами говорю ей: «Нет».
В комнате тихо. Бритва стоит справа и чуть позади меня. Я его не вижу, но он достаточно близко, и я слышу его дыхание.
– Итак, – не спеша начинает Вош, – ты решила задачу с камнями?
– Да.
Я вижу, как его отражение в темном стекле натянуто улыбается.
– И?..
– Бросив большой камень, вы поразите цель.
– И какова же цель?
– Цель в том, чтобы кое-кто оставался жив.
– Это влечет за собой следующий вопрос, и лучше бы тебе на него ответить.
– Вы способны убить всех нас, но не делаете этого. Вы сжигаете деревню, чтобы спасти ее.
– Спаситель. Значит, вот кто я такой? – Он поворачивается ко мне лицом. – Уточни ответ. Может ли быть так: все или ничего? Если цель – спасти деревню от жителей, этого результата можно было бы добиться с помощью камня размером поменьше. Зачем нужна серия атак? К чему все эти хитрости и уловки? Для чего служат техническим образом усовершенствованные марионетки, такие как Эван Уокер? Камень настолько проще.
– Не уверена, – признаюсь я, – но думаю, что тут имеет место случайность.
Вош долго смотрит на меня, потом кивает. Кажется, он доволен:
– И что же будет дальше, Марика?
– Вы отвезете меня к месту его последней дислокации, – отвечаю я. – Оставите там, чтобы я его выследила. Он аномалия, изъян в системе, а это недопустимо.
– Неужели? И что за опасность может представлять собой какая-то пешка?
– Он влюбился, а любовь – единственное слабое место.
– Почему?
Я слышу рядом дыхание Бритвы. Напротив меня Чашка вскинула голову и слушает.
– Потому что любовь иррациональна, – говорю я Вошу. – Она не следует правилам, даже своим собственным. Любовь – единственная вещь во Вселенной, которую нельзя предсказать.
– Тут, при всем уважении, я с тобой не соглашусь, – говорит Вош и смотрит на Чашку. – Траектория любви очень даже предсказуема.
Он подходит и нависает надо мной. Колосс из плоти и костей, с глазами как горные озера. Он смотрит мне в самую душу:
– Зачем мне выслеживать его или кого бы то ни было еще?
– Вы потеряли дронов, которые за ним наблюдали. И других, таких как он. Он выпал из решетки. Он не знает правды, но знает достаточно, чтобы причинить вам вред, если его не остановить.