– Кока! – радостно закричал Дамбо.
– Сомневаюсь, что ты найдешь хоть одну банку, – хмыкнул Бен.
Он был прав. Безалкогольные напитки наряду со всеми видами алкоголя стали первыми «жертвами» вторжения.
– Да, банку или бутылку вы вряд ли найдете, – заметил Эван. – Кэсси, ты вроде говорила, что тут напротив закусочная?
– Баллоны с углекислым газом для автоматов с газированной водой… – начала я.
– …возможно, все еще там, – закончил Эван.
– Присоединим бомбу к баллону…
– Немного подкрутим баллон…
– Организуем слабую утечку…
– В закрытом помещении…
– Лифт! – крикнули мы хором.
– Ух ты! – выдохнул Бен. – Гениально. Только я не совсем понимаю, как это решит нашу проблему.
– Зомби, они подумают, что мы погибли, – сказал Сэм.
Он неплохо соображал для пятилетнего мальчика, но ему не хватало опыта Бена, которому приходилось переигрывать Воша и компанию.
– После взрыва они все проверят, обнаружат, что тел нет, и все поймут, – возразил Бен.
– Но так мы выиграем время, – напомнил Эван. – Я считаю, что, когда они узнают правду, будет уже поздно.
– Потому что мы слишком умны для них? – спросил Бен.
Эван мрачно улыбнулся:
– Потому что мы отправимся туда, где они будут искать нас в последнюю очередь.
Времени на споры не оставалось, надо было начинать операцию «Ранняя выписка», пока Пятая волна нас не настигла. Дамбо пошел патрулировать коридор. Я велела Сэму присмотреть за Меган, он ведь подружился с ней в школьном автобусе. Брат попросил обратно пистолет, а я напомнила ему о том, что в последний раз оружие ему не помогло: он расстрелял всю обойму и ни разу не попал в цель. Когда я предложила ему взять мишку, Сэм только закатил глаза: «В игрушки я играл целых полгода назад».
А потом мы с Эваном остались одни. Только он, я, ну и маленькая зеленая бомба.
– Выкладывай! – приказала я.
– Что выкладывать? – Эван удивленно посмотрел на меня наивными, как у мишки, глазами.
– Свои кишки, Уокер. Ты что-то недоговариваешь.
– Почему ты думаешь…
– Потому что это твой стиль. Твой модус операнди.[13] Ты как айсберг – три четверти под водой. Но я не дам тебе превратить этот отель в «Титаник».
Эван вздохнул и отвел глаза:
– Есть бумага и ручка?
– Что? Пришло время написать нежное любовное стихотворение?
Это тоже было в его духе. Каждый раз, когда я слишком близко подходила к какой-нибудь разгадке, Эван менял тему и начинал рассказывать о том, как сильно он любит меня, свою спасительницу, или делился псевдоглубокими наблюдениями о природе моего великолепия. И все-таки я схватила со стола блокнот с ручкой и передала их Эвану. Кто к концу дня откажется от любовного признания в стихах?